Крушение Звёзд

Пролог

Когда Васек очнулся, то находился в темноте, было тесно, тьма давила и сжимала разум, ноги, глаза. Он испугался, подумалось, что его по ошибке заживо похоронили, инстинктивно попытался начать стучать по крышке гроба и кричать, в надежде, что кто-нибудь услышит. Попытался, но не смог. Казалось бы вот они руки, вроде как чувствует их, ощущает давящее стеснение и вроде бы их движение, но не видит и в тоже время приходит резкое понимание нереальностьи и иллюзорности происходящего.

Внезапно мир... Вокруг? Да мир вокруг начал меняться, что-то начало двигаться, как-будто бурлить и... Предвкушать? Да, появилось чувство какого-то ожидания, оно нарастало, вначале стало похоже на желание почесаться, потом на легкий голод, вот уже голод становится нестерпим и сознание начинает поглощаться сильнейшим чувством вожделения.

В один миг появились тысячи корчащихся толи от нестерпимих страданий, толи от сильнейшей похоти, оранжево-красных лиц. Они заполнили собой весь мир, они стали заполнять собой Василия. Мгновение осознания, а потом жуткая боль. Боль не физическая, боль духовная, ощущение как тебя пожирают тысячи ртов, как тебя разрывают тысячи рук, как запах твоего страха и боли втягивают тысячи носов, как они лапают и облизывают тебя, как пытаются сквозь поверхность пробраться в твоё нутро, стремясь удволетворить свои желания.Бедный мальчик захотел спрятаться, укрыться и вопить от ужаса, но не смог пошевелиться, а крик без звука застрял где-то внутри него ломающим волю бессилием.

Лица в едином порыве похотливо улыбнулись, уже в предвкушении главного блюда которого слишком давно им не доводилось отведать, их жажда насыщения требовала большего, с трудом им приходилось сдерживать себя, чтобы все не закончилось слишком рано. Молодое, слабое и невинное существо, что пыталось сопротивляться, корчилось, страдало под их вниманием, уже готово было их насытить, но они чувствовалм, что могут получить от него гораздо больше, что ламкоство еще не поспело. Душа юноши металась в ловушке, ища лазейку в стене плотоядных ухмылок, всё нутро содрагалось от дикого ужаса, разум начинал разрушаться, силясь совладать с обрушившимся на него испытанием. И вот в какой-то момент крик отчаяния пробился сквозь неосязаемый барьер и вырвался наружу, заполняя собой окружающее, оттесняя, отгоняя эти рожи, даря крохи облегчения.

Они стали понимать, что сейчас лишаться не только нежного, редкого деликатеса первородного ужаса ломающего сознание, волю и дух, но также и сам гарнир начинает ускользать от них. В едином порыве нахлынув, надавив, стараясь сломить преграду воли, прячась от крика, заткнуть его, задавить обратно внутрь, отняв последнюю надежду и уже наконец приступить к главному блюду.

Василий не помня себя от страха, внезапно почувствовал опасность, казалось бы куда больше, но она стала просто нестерпимой, страх, ужас и казалось бы уже отступившая боль стали настолько огромной давящей массой, что заполнили собой всё осязаемое. На мгновение его сознание поддалось и стало коллапсировать, но уже через миг, в поисках хоть какого-нибудь спасения, внезапно превратило всё это в злобу, в палящий гнев безумия, оставив попытки спасти себя, понимая, что ему некуда отступать, оно заменило все чувства и мысли жалящим, палящим и выжигающим само себя злым гневом.

Лица, эти противные, похотливо жадные морды дрогнули, испугались и почувствовали неуверенность и… Боль? Они еще никогда не получали такого мощного отпора. Дрогнув, начали отдавать вначале крупицы, потом куски и вот уже пласты осязаемого. А сила гнева, с каждой отвоеванной крупицей все росла и росла, стараясь заполнить собой окружающее, жаля, разрывая, выжигая все чужое, любой сопротивление, все барьеры.

Одно за другим лицо скривилось, как вкусив жуткую кислятину. Миг и больше никого нет. Только алчущий разрушения гнев. Только ненасытная безумная злоба, стремящаяся пожрать все, до чего сможет дотянуться, а потом и саму себя, бесконечно переваривая и порождая еще больше злобы.