Крылья

Крылья

В носу вновь мучительно защипало, но нет уж. Не дождутся!

Смерчем я слетела вниз, в метро, с разбега плюхнулась на свободное место.

Музыка – на максимум, подбородок – повыше, глаза – закрыты.

Медленный вдох. Я в крепости. Я в безопасности. Резкий выдох. Два вдоха и снова выдох. Я спокойна, как удав. Я – огромная обожравшаяся змея на дне водоёма. Тут темно и хорошо. Змеям вообще полагается быть там, где темно. И поглубже.

Вдох. Выдох. И на дно моего водоёма падает этот отвратительный свет. Открываю глаза. Вагон битком. Напротив, зажатая между мужчинами, трясётся бабулька.

***

Стекло у двери было холодным. Оно остужало напряжённые до предела нервы, приводило в себя. Стоять было неудобно. С двух сторон меня подпирали жёсткие локти. А я, казалось, всё падала, падала, падала...

Ну же, Лин, соберись! Ты море. Ты штиль. Вдо-о-ох... Выдох...

Всхлип.

Да кого я обманываю?!

***

Дискотека. Мои первые танцы. Мой первый вальс. Мое первое признание.

– Олег, ты... Мне нравишься.

Он улыбнулся той самой улыбкой, от которой подгибались колени у всех девчонок нашей школы.

Олег был красив. Умён. Великодушен.

И прямолинеен.
– Ты хорошая девушка, Лин.
– Это значит "да"? – уже предчувствуя недоброе, всё же спрашиваю я.
Он покачал головой и попытался расцепить наши руки. Но я не дала.
– Нет! Постой! Я...
– Давай без представлений, – устало произнёс он.

И мир затопила солёная влага...
– Скажи хотя бы... Почему? – голос на последнем слове сорвался. И я знаю, буду проклинать себя за эту слабость, но не могу не спросить. Не могу отпустить, смириться...
– Ты действительно хочешь это знать?
Я кивнула, не осознавая суть вопроса. Я была готова кивнуть на любое его слово.

Олег тяжело вздохнул:
– Ты мне не нравишься. Внешне. Характером. Поведением. Всем.
– Что?! – из груди вырывается хрип. Меня словно током ударили.
– Я не люблю пацанок и... Клоунес. Прости, но ты с подружками на каждой перемене гогочешь, как чайка. Это раздражает. Плюс – ты и сама понимаешь, с твоей внешностью...
– А что с моей внешностью? – на автомате спросила я.
– Эти родинки, веснушки, бледная тонкая, с синеватым отливом кожа. Плюс – цвет волос, в который ты красишься. Синий – это вообще атас. А талия... Прости, но это выглядит, как...
– Я поняла. Достаточно.

Я ушла, не оглядываясь. Поначалу брела в странном оцепенении, едва переставляя ноги. Потом появилась злость, и только благодаря ей я дотянула до метро.

И уже здесь поняла: меня отвергли.

Кто-то всхлипнул. Я усмехнулась: не у одной меня выдался неудачный день. Всхлип повторился громче. Парень напротив странно скосил на меня взгляд.

И чего вылупился? Тоже не нравлюсь? Хех, а я и не должна нравиться всем!

Да, пусть я синий мелкий смурф, пусть у меня всё лицо и плечи в веснушках и родинках, пусть формы дал-леки от... идеала... И смех, – я судорожно пытаюсь сглотнуть предательский ком в горле, – к-как... У... Чайки-ыхы...

В ужасе зажала рот и, распахнув глаза, встретилась взглядом со своим отражением в дверях.

А лёгкие вдруг снова сжались, вырывая из меня очередное рыдание.

О нет... мало тебе было отказа? Решила вдобавок ещё и разреветься в электричке?

До побеления сжала рот, не позволяя вырваться больше ни одному всхлипу.

Не сейчас. Потом. Дома.

***

Затихающий стук колёс просочился в паузу между песнями. Парень слева закопошился. Я снова закрыла глаза и крепче вцепилась в поручень.

Вот чего я не ожидала, так это того, что чья-то наглая рука вдруг ловко просунет сложенную бумажку мне в рукав. Я удивлённо оглянулась, но увидела только красный рюкзак того странно посмотревшего на меня паренька.

Электричка, захлопнув двери, сорвалась с места. А я развернула маленький листок в клетку.

По мере чтения мои глаза стали наполняться слезами.

Строчка летела за строчкой, а я летела вместе со стальной ласточкой. Вот только её несли колёса, а меня – настоящие крылья.

Которые уже никто не обломает.

***

«Я видел дождь. По ком рыдало небо?
Кому посвящены безмолвные движенья губ?
И был любовью вызван гром? Иль не был?
Я с этой тайной разобраться не могу.

Но знаю точно: в этот вечер чёрный,
Когда усталость вдруг застлала мне глаза,
Я встретил Ангела... И замер, поражённый.
Сражённый взглядом синим наповал.

Не ведаю, кто вызвал бурю Гнева,
Кто вынудил трястись, как в злой мороз.
Но больше чем уверен – парень этот
Не стоит ни частицы Твоих слёз».