Кто куда, а я в деревню!

Друзья, прекрасен наш дуэт!

Я очень люблю фотографироваться. Иногда меня хлебом не корми, а дай покривляться перед объективом. И в целом я достаточно неплохо получаюсь на фотографиях, особенно профессиональных. И не стесняюсь неудачных снимков. Не стеснялась. До этого дня. Точнее, до вечера, когда мы посмотрели фото, получившиеся в нашем походе-квесте. Помните, я вам сказала, что на снимке, который мы делали в поле, особенно «красивыми» получились Роза и Люда? Ага… Это я ещё не разглядела себя… Вообразите сами: безумный, даже сумасшедший взгляд, взлохмаченные, торчащие нелепыми клоками волосы, ноги зажаты в позе «я хочу пИсать», а руки с собачьим поводком прижаты к груди так, будто ценнее этого предмета у меня в жизни ничего больше нет. Самое главное, что на поводке нет собаки! Зачем я вообще взяла этот поводок, если Стешка привыкла бегать без привязи? Между тем, довольная Стеша хитро заглядывает в кадр, будто шутливо спрашивая: «Ой, а чойта вы тут делаете, а?»

В общем, видок на фото у меня тот ещё! Если бы я узрела эту фотографию, не зная предыстории, испуг был бы мне обеспечен! Но учитывая приключения, в которые мы тогда попали, понимаешь, что всё не так страшно, как кажется на первый взгляд. А на второй взглядэто выглядит уморительно смешно.

…Мы с Валентоном сидели на диванчике, потягивали чаёк и вели светские беседы. После просмотра наших походных фоток Валентон достала из серванта свой толстенный фотоальбом: в солидной бархатной обложке с бронзовыми уголками и дарственной надписью золотыми буквами: «Валентине с любовью от папы».

— Папа мне его подарил, на совершеннолетие. Самый дорогой подарок в моей жизни. Не в денежном смысле, разумеется. И такой же он презентовал твоей маме, тоже на восемнадцатилетие, только у меня жёлтый, а у неё – красный. Вот смотри: мы с ней и твоими бабушкой и дедушкой. Царствие им небесное. Ой, они молодые были такие веселые, просто с ума съехать можно. Постоянно находили повод посмеяться, похохмить, отчебучить какую-нибудь ерунду. Я вот тебе сейчас расскажу один, так сказать, «прикол».

(Для справки сообщу, что моего деда звали Николай Лукич, а бабулю - Апполинария Агафоновна).

Ох, уж мне эти шуточки! Ох, уж мне эти шутники!

Папа всё время обманывал маму. Не в том плане, что он «ходил налево». Ни-ни-ни, ни в коем разе! Это были шутки, розыгрыши, но мама называла это «очередное враньё».

 Придёт, например, папа с работы, мамуля его встречает, а он ей с порога:

— Жена! Угадай, кто теперь твой муж?

— Кто?

— Начальник! Представляешь, повысили меня! Вызвали сегодня, говорят: так, мол, и так, прости, что так долго не замечали твоей оголтелой рабочей прыти, но вот, мол, мы увидели и решили: не быть тебе просто мастером, как мы планировали, а будешь ты, дорогой наш человек, сразу начальником цеха. Негоже тебе карабкаться вверх, придадим мы тебе ускорение — сразу в управленцы! Так что давай, жена, собирай на стол, наливай, нарезай, подавай, праздновать будем!

И вот мама впопыхах мечет харчи на стол. По такому особому поводу выставляется заветная запотевшая бутылочка, наполняются рюмки. Мамуля утирает украдкой покатившуюся слезу радости… Отец берёт в руки рюмашку, поднимает её, хитро, с прищуром, смотрит на жену и… хохочет, как умалишенный:

— Да ты что, мать, поверила, что ль? Да кто меня начальником-то сделает? Ну ты даёшь! Так дёшево купиться! Нееееет, мастером меня сделали, всего и делов. Но ведь и это немало, скажи, а? Ну?

Мама хмурится, ставит на стол бокал, черствеет лицом:

— Ясно… Враки твои, значит, опять…

— Ну, Поль, ну что ты, ну ведь мастер — это не мало ж? Давай праздновать!

— Напраздновалися уже, — отрезает мама и убирает со стола заветную запотевшую ёмкость.

Уходит в комнату и сопит там. Отец молча жуёт на кухне остывающий ужин. Проходит… минут десять, и мамуля возвращается в кухню, достает поллитрушку и, уже улыбаясь, снова ставит на стол:

— А я ведь поверила сперва. А потом удумала: а и вправду кто тебя, такого остолопа и брехуна, сделает начальником? — она была очень отходчивая!

А они же, Лёль, когда поженились, жили в крупном посёлке, там завод был. И в деревню перебрались, когда я родилась, и врачи им сказали, что с моей астмой и прочим букетом болячек надо на воздух чистый и прочее-прочее. Вот и купили дом тут, вот этот дом… И папа из мастеров цеха переквалифицировался в мастера по доильным аппаратам и прочей технике колхозной. Кстати, образованный же человек был! Из крепкой рабочей семьи. Очень его уважали на заводе, в пример ставили, на Доску почёта вешали, он был мозговитый такой, рукастый! Мамочка попроще была, он и «брал» её из деревни. Но тоже умница, красавица! Какие же они были дружные, ох…

Так и вот… О чём я…. Ага, вот так отец доводил маму постоянно, по каждому поводу «шутил». Ну, и мама как-то решила отыграться.

Приходит отец, а она ему сообщает:

- Коля, мне тут предложили сняться… Ну, типа в газету: самые красивые девушки нашего посёлка. Можно?

— Эмммм, растерялся отец, — ну, если очень надобно, то ладно.

— Только, Коль… Нужно будет плечо обнажить… Ну, так надо!

А это же катастрофа: приличная женщина, жена, хозяйка — и такая «срамота».

— Ишь что удумали! Ни за что!

— Ну, Коля, это ведь всего один раз!

И как-то она его уговорила. Приходят к фотографу. Отец злой, красный, как рак. Сопровождает её, значит.



#12001 в Проза
#5153 в Современная проза
#9475 в Разное
#2384 в Юмор

В тексте есть: деревня, пародия

Отредактировано: 21.05.2016