Ку-ку, 2020

Ку-ку, 2020

Ку-ку, 2020.

Понедельник не обещал ничего интересного. Все интересное уже наступило. Опустевшие улицы городов. Переполненные госпитали. Карантин. Самоизоляция. Чумные маски и фиолетовые перчатки. Венецианский бал для всего мира. Тихо играет Шопен. Истерически и фальшиво поют их высочества СМИ. Организаторы (если таковые имеются) пьют дорогое шампанское. Одни хоронят родных, другие, рискуя собственными жизнями, спасают чужих, третьи же быстро переквалифицировались в псевдовирусологов, самопровозглашенных экспертов, и чушью заполонили новостные ленты в социальных сетях.

Я же сидел в ротанговом кресле, размышлял над этим всем. Занимался многим. Контролировал передвижения сына. Поглядывал на заснеженные вершины гор. Читал книгу. Когда же весеннее солнце одержало победу над облаками, воссияв всей силой, мне пришлось надеть кепку сыну и перебраться под балкон моего дома. Тень спасала глаза, и я снова принялся читать. Недавно выработал для себя систему: читаю современную прозу, затем классику, так по кругу. Мне нравится.

Внезапно я услышал рык дизельного мотора и от книги мне пришлось оторваться. Повернув голову в сторону Центральной улицы, которая разрезает вдоль горнолыжный городок, в котором я живу, увидел как медленно катит пустой автобус... Мой малыш радостно и восторженно закричал: «Ауто! Ауто!». Пока ему сложно даются слова из более чем четырех букв. Но даже те, смысловые скудные звуки что он издаёт, меня всегда умиляют. Мы провожали автобус взглядом. Сын держал меня тёплой ручонкой, а я думал... Думал над тем, сколько должен продолжаться карантин, чтобы я с таким же восторгом радостно реагировал на проезжающие автомобили и на одиноких прохожих.

Жена вынесла нам изысканные блюда, иначе язык не повернётся сказать. Сейчас у неё появилась масса времени, впрочем, как у многих, и она готовит. Готовит вкусно. Честно говоря, стал боятся её надолго оставлять с ноутбуком. Сейчас поясню почему. Я волнуюсь, какой рецепт она найдёт на просторах Интернета и что мне придётся разыскивать в супермаркете.

Чтобы вы понимали, несколько недель назад, когда вирус только начал неуверенные шаги по Европе, я узнал о существовании миндального молока и гималайской соли. Помню удивленные глаза сотрудника магазина на вопрос: где находится интересующий меня товар. Он поднял плечи и в полном непонимании, отрицательно замотал головой. Не буду скрывать, я облегченно вздохнул. Ну значит не такой уж я и невежда.

Разочаровывать жену не хотелось, поэтому я продолжил поиск. Проходя вдоль холодильников с молочными продуктами, я повстречал девушку в футболке-поло, с ярким логотипом супермаркета. Вежливо поинтересовался, есть ли у них гималайская соль и как давно человечество научилась доить миндаль. Она улыбнулась, так мне кажется. Не могу этого утверждать наверняка, потому как на её лице была маска медработника. Эта девушка была первым человеком, которого я увидел в полном защитном обмундировании. Нет, не совсем в полном. Кроме маски на ней были перчатки. Тогда я подумал про себя: «Паникёрша». Однако, паникёрша оказалась милой. Она с неподдельным удовольствием помогла найти товар, отчего мгновенно возросла в моих глазах. Поблагодарив её, победоносно улыбаясь, я беспечно толкал голыми руками тележку.

Неожиданностью для меня стало то, что все, все, без исключения, кассы работают. Толпы клиентов образовали длиннющие очереди, всё это походило на купеческий караван. Телеги — вьючные животные, тянут на себе неподъёмный груз. У купцов побогаче или боязливей — по два верблюда, гружёных всеми возможными и невозможными продуктами. Под невозможными продуктами я подразумеваю, что-то вроде миндального молока, нетопыря и сушеной медузы к пиву. Я так чётко вообразил себя участником каравана, что даже почувствовал сухость во рту и пустынный ветер, бьющий песком по свежевыбритому лицу.

Где-то за спиной раздался вопль: «Вывезли поддон туалетной бумаги!» Караван мгновенно сократился в двое, мираж растворился в барханах суетливой реальности, а тревога и ажиотаж распространялись быстрее вируса. У меня зачесался нос, я отлепил ладонь от грязной телеги и принялся активно успокаивать зуд. Совершая обычное движение, мне вспомнился фильм, где главная героиня — сотрудник ВОЗ, во время пандемии, сообщает военным чиновникам, что человек в среднем, касается своего лица от двух до трёх тысяч раз в день. Я прекратил чесать нос и подтолкнул тележку вперёд поближе к кассе №1.

По левую руку от меня находился стеллаж с алкогольной продукцией. Рассматривая красные ценники, обозначающие скидку, я заметил как мужчина берет поллитровую бутылку шотландского виски. Изучает информацию на этикетке, затем кладёт её в корзину. Наверное, каждый из нас немного сомелье, если бутылка стоит больше 15 евро. Мужчина так и не отошёл от стеллажа, стоит, задумчиво потирает бороду. "Касается лица", - подметил я. Вы, вероятно, читая, сделали вывод: автор весьма любопытный, если следит за незнакомцами. Вы ошибаетесь. Я не любопытный. Я крайне, крайне любопытный. А этот немолодой человек, заинтересовал меня тем, что его выбор остановился на марке, которую я сам предпочитаю. Я украдкой продолжил наблюдение. Он рассматривает пузатый американский бурбон.

Я прям увидел, как разверзается битва, битва брендов. Война между Шотландией и Америкой. Небывалый случай. Шотландия без усилий завладела территорией, уже установила флагшток, подняла знамя. Как тут, неожиданно, с высоты на них начала наступать американская армия, значительно превышавшая по численности. Один из шотландцев увидел грядущую опасность и волынкой поддал сигнал тревоги. Теперь его войско готовилось отразить наступление противника. Лошади дико ржали, били копытами по металлической решетке, волынка неистово скрипела, подбадривая солдат. Ветер раздувал рыжие бороды, раздувал килты, оголяя ноги воинов. Пару секунд погодя, забили барабаны американской армии, поднялась пыль со стеллажей. Америка пошла в наступление... Бой закончился быстро. Шотландцем пришлось отступить. Они с грустью вернулись восвояси. Шотландский виски стоит на полке, а бурбон в тачке с другими товарами.