Куда глаза глядят

Глава 7. День седьмой.

Первое, что я увидела утром, открыв глаза, - это то, что меня полностью атаковали муравьи: цепочками бегают внутри палатки, суетятся. Еле выпроводила их всех. Они упорно продолжают лезть внутрь.

Что ещё можно ожидать, сидя на муравейнике?

Ночью кто-то шуршал и копошился снаружи - казалось, что местные мыши прогрызают палатку, чтобы добраться до припасов: здесь есть какие-то норки, прямо в земле.

Спать очень жёстко, мечтаю о поролоне. Но утром палатка даже не «вспотела», потому что я стою на возвышенности. Это плюс. Колено, однако, к утру разболелось сильнее моих ожиданий. Это жаль. Сегодня рассчитывала сняться с места, но, видимо, здесь придётся задержаться.

Всё-таки человеческий организм - мой и любой другой - уникален. Грохнуться с такой силой и остаться более-менее жизнеспособной - Создатель просто гений! Вся эта система связок и суставов... Как там, в одном поучающем видео: «Берегите колени». Подписываюсь под этим! Как вообще возможно по этому гравию путешествовать на велосипеде? Люди говорят, что здесь ездят группами по пять-шесть человек.

Намазала вход в палатку маслом иланг-иланг. Что-то муравьёв это не сильно отпугнуло. Жую сосновые иголки. Сегодня, судя по всему, весь день буду выпроваживать муравьёв из палатки.

Полновский плёс. Вот как называется эта часть Селигера. Вода тёплая, пятнистые рыбки шустро снуют туда-сюда... Спустилась к воде, опасаясь увидеть людей. Никого. Только за камышами тётка какая-то с ребёнком - то ли в лодке, то ли на матрасе. Постирала бадлон, парео... Оглядываясь по сторонам, намылила голову... Тут тётка меня заметила и притихла. Что-то там сказала про то, что «а потом леса горят» и «но настроение-то испорчено!» Думаю, она увидела, что я – чужая и свалила на меня все лесные пожары Тверской области.

У меня же, разумеется, даже в мыслях нет разводить костёр на чужом участке. Жую сухофрукты и пью холодный растворимый кофе на сухом молоке. Что касается её настроения - то вот это оказалось тем, что меня совершенно не тронуло. Это не твоё озеро, ясно?

Совершенно осознанно я спустилась по скользкой плите у берега чуть дальше в воду, смыла пену с головы, а потом поплыла. Недалеко. Это было так божественно! Я перевернулась на спину и попыталась расслабленно лежать на спине, но с каждым вдохом тело погружалось всё глубже в воду. Плавать на спине меня научила Римма. Она сказала: «Погрузи затылок в воду как можно ниже, чтобы и уши тоже были под водой. И расслабься». Это было полное воссоединение с водой – так можно лежать вечно, поддаться невидимым, едва ощутимым течениям и обнаружить себя через некоторое количество неконтролируемого времени где-нибудь в зарослях прибрежной осоки.

Сейчас я не стала купаться, быстро выбралась наружу.

Одела «цивильную» одежду поверх мокрого купальника и похромала до дома, где вчера мне дали воду. Да, всегда надо иметь комплект для общения с людьми! Это важно.

«Господи, сделай так, чтобы там кто-то был, и мне не пришлось кричать...» - попросила я. На земле, на разложенном коврике лежала женщина, которая, загнув руку за спину, развязывала завязки на купальнике с целью позагорать.

Спешно прервала её:

- Добрый день. Можно Вас побеспокоить? - и протягиваю свою бутылку.

Она терпеливо, так же лёжа на животе, завязывает завязки обратно уже обеими руками. Я, чтобы структурировать время, говорю про то, что так лежать на раскалённом солнце опасно инсультами, проявляю участие. Отвечает, что она только на полчасика.

Идёт в дом. На втором этаже шевелится занавеска - за мной наблюдают. Стою смирно. Вскоре женщина выходит обратно, с бутылкой, поверхность которой покрыта прохладной влагой и вожделенной прозрачной водой внутри.

Благодарю.

Она спрашивает:

- А Вы там где-то в палатке стоите?

Говорю, что да, в палатке, не уточняя где.

Ухожу, прижав к шее заиндевевшую, покрытую капельками бутылку. Это блаженство. Колено болит. Это правильное решение - переждать ещё и сегодня. Искупаться оно мне дало, но при подъёме на склон что-то основательно заныло внутри.

... Лежу под деревом, в панамке и под высыхающим парео - его подруга Танечка подарила. Любимые вещи я всегда с собой вожу. На горизонте довольно большие курчавые тучи. Пахнет земляникой и летом.

Подумала, что «делать осознанно» и «делать с любовью» - это одно и то же.

Я для муравьёв как Гулливер. Откуда в них столько энергии?

В одном из рассказов - кажется это был журнал «Костёр» - в детстве я прочла про то, как на вопрос девочки «А что такое любовь?» ответила одна мудрая женщина:

- Ну, ты когда-нибудь коленки разбивала? Вот и тут так же: сначала больно, а потом – саднит.

Оттуда же, кстати, я заучила для себя истину: если случайно увидишь то, что не должна была увидеть (в том рассказе это была любовная сцена двух несвободных людей) – то и не надо никому ничего рассказывать, будто бы и не видела. Про любовь – это, конечно, вопрос спорный. Любовь не болит. Вечно её с чем-то путают.

Вспоминаю Танечку, пользуясь её парео. Всё же я беру с собой любимые вещи ещё и затем, чтобы греться мыслями об их хозяевах. Интересно, даст ли мне колено ещё раз искупаться сегодня?

Загораю, не желая этого. В палатке невозможно жарко, а на природе даже под деревом и под парео всё равно коричневею. Как и обещала Женьке – приеду с мощным «турецким» загаром.

Зато мои ноги ликуют: никаких стискивающих кроссовок и вонючих мокнущих носков! Плюс.

В качестве ответа на мой вопрос о смысле жизни я вижу мотивирующую надпись на рюкзаке: «Ride it your way»[1]. Ответы повсюду, нужно только начать видеть. Так же и с любовью - она везде. А дефицит её от того, что принять не могут или не умеют. Чаще всего и то, и другое вместе.



Отредактировано: 30.11.2018