Кукловоды

Глава I

Инок произнес почтительной скороговоркой: «Уразумел, Димитрие», отдал короткий поклон и продолжил:

– А после заутрени кухарка герра Корнелиуса на торжище наладилась. Вернулась вскоре. В корзине, что во десной руке ее пребывала, сверху имелась птица битая, толика овощей да пучок всякой зелени огородной. Что под оным в корзине ниже находилось, разглядеть не удалось. В шуйце держала чапельник новый да лукошко с яицами курьими, точное число коих осталось неведомым. Димитрие! Мне бы в помощь еще кого из братий: он бы всякий раз мог за упомянутою кухаркою на торжище скрадно следовать да позже про всё закупленное докладывать обстоятельно. Я ж наказ имею, чтобы поста моего надзорного не покидать ни в коем разе. Так как?

– Нет, – отозвался Димитрий. – Кухаркины закупки мне без надобности. Но ты молодец: всякие мелочи стараешься примечать дотошно. Поступай так и далее. Что из тех мелочей сочту важным – тут же тебя уведомлю. И количество потребных для того помощников определю, а отец Вассиан благословит к делу приставить. Продолжай.

– Уразумел, Димитрие… Когда стали звонить к Божественной Литургии, то к оной возница герра Корнелиуса возок не закладывал. Пешком же во храм лекарь такоже не отправился.

– И не обязан был, – заметил Димитрий. – Он-то христианин, верно, однако веры не нашей. А маргеллонских храмов германской реформации ни в иноземной слободе, ни в городе нет.

– Уразумел, Димитрие… Пополудни к заднему входу телега ломовая подъехала. Двое юнаков, что с нею же прибыли, сгружали и вносили в дом бочонки малые, узкогорлые кувшины запечатанные да сосуды стеклянные разного вида и размера. Все либо в оплетке из лозы, либо в обрешётке дощатой со стружками. Для чего и те, и другие назначены – только догадки строить могу.

– Полагаю, то были различные вещества для приготовления лекарств. Ну и для прочих надобностей лекарских.

– Уразумел, Димитрие… А еще герр Корнелиус трижды выходил на внешнюю открытую галерейку трубочку выкурить да дважды – в нужник.

– Таковые подробности в дальнейшем можешь опускать смело, брате.

– Уразумел, Димитрие… Пределов двора не покидал, болящих и гостей нынче не наблюдалось. Что было далее – о том уже доложит брат Геласий, который после меня на пост заступил.

– Ну что ж, спаси Господи, брат Феофан. Как всегда, изложишь на бумаге всё рассказанное тобою. С теми поправками, о которых я поведал. Игумену Вассиану передай мое удовлетворение твоими трудами. С Богом!

Инок вышел, а Димитрий привстал из своего кресла. Ухватившись за подлокотники и с шумом развернув его назад, проговорил:

– Белый Отче! Я даров не имею, как и глаз на затылке. Однако всё слышу, ощущаю и понимаю. Что случилось, пока я принимал доклад брата Феофана? Ведь ты под конец даже дышать перестал, честное слово.

Ворон молча и неотрывно продолжал созерцать некую бесконечно далекую точку. Или прислушивался к тому, что способен был воспринять только он.

Коротко кивнув себе самому и посерьёзнев, Димитрий осторожно вернулся в кресло. Замер.

– Князю Ягдару требуется помощь, – Ворон выпрямился на лавке, почти откинувшись к стене. – Настоятельная и всеобъемлющая. Ибо немалая беда грозит его духу, душе и всему естеству.

Как и всегда в подобных случаях, Димитрий не отозвался ни словом, ни жестом.

– Сейчас ему не следует возвращаться в обитель. Я распоряжусь – Блюстители Порога князя встретят на подъезде и сопроводят в Диеву Котловину. Благо, это рядом. Ты ведь знаешь, что оное место само по себе способно исцелить многое и во многих. К тому же, там я смогу, не покидая вас, быть рядом с ним. Смогу видеть всё и действовать в полную силу. Игумену Варнаве я сообщу обо всем через отца Власия.

По-прежнему продолжая молчать, Димитрий издал тихий протяжный вздох.

– Принимать близко к сердцу чужие беды и горести – тоже дар. И ты, Димитрие, им обладаешь в должной мере. Еще скажу, что непоправимого не произошло и не произойдет.

– Я знаю. Слава Богу, у нас есть ты.

– Не только я один…

Воронову речь прервали быстрые шаги за стеной и распахнувшаяся дверь. Вошедший (вернее, вбежавший) мастер Георгий почти закричал еще на входе:

– Наконец-то! Только что гонец прибыл, вручил да назад отбыл! Ответ от мастера Зенона на наш запрос о герре Корнелиусе!

Возбужденно взмахнув обернутым в вощеную бумагу свитком, немедленно протянул его Димитрию. А тот с невозмутимым спокойствием внимательно осмотрел сохранность печати, аккуратно распаковал письмо и погрузился в чтение. Завершив его, привычно хмыкнул:

– И до этого други мои, вызревало у меня убеждение, что наш с вами подопечный – весьма занятный человек. Теперь же я просто удостоверился в том – презанятнейший. И жизнь прожил такую… м-м-м… интересную и насыщенную. Не пожелаешь ли ознакомиться, Белый Отче? – вопросительно поднял он глаза и послание.

– Не вижу нужды для себя, Димитрие.

– И то верно. Ну тебе-то, мастер Георгий, по службе полагается. Как прочтешь, охотно послушаю твои соображения. Держи… – протянув свиток, продолжил задумчиво: – Еще мне очень любопытно, что по этому поводу мог бы сказать наш въедливый отец Власий?

Легкая улыбка скользнула по губам Белого Ворона:

– А ведь тебе очень не хватает его. И не только, как ты выражаешься, «по службе». Прошу, не спорь со мною, Димитрие.

– И не собираюсь. Правда твоя, Белый Отче.

***

– О! Гляди-ка, Иов! – удивленно воскликнул Кирилл, указывая рукою куда-то вперед. – А вон там под лесочком нас опять явно поджидают. Опять! На сей раз только двое конных. Но я отчего-то уверен, что и они тоже поговорить захотят: снова предложат отъехать в сторонку, а что будет дальше – мы с тобой уже знаем. Поневоле даже как-то начинаешь привыкать к этому. Ты видишь?

– Я успел увидеть раньше, – отозвался инок.

– То есть, уже давно? Ну да, неозброй – он такой…

– Нет, недавно. Это дубравцы. А поскольку ожидают нас, значит, им тоже есть что сказать. Только вряд ли то, что ты им приписываешь, княже. И не их вина, что нынешняя встреча получилась похожей на предыдущую.