Купальская ночь

Купальская ночь

…Ноги легко отталкиваются от земли, почти невесомое тело взмывает в стремительном прыжке и замирает в воздухе на неуловимый миг. Она успевает заметить жемчужный туман, стелющийся под ногами, блестящие под луной листья калины, чёрный гребень леса на фоне неба, луну и звёзды, которые, кажется, тоже несутся по небу в бешеном хороводе.

А потом она пружинисто приземляется, поддержанная Его руками, и весь мир застилает Его лицо – прекрасное, мудрое, влекущее…

* * *

– …Ну, а я ему говорю: а не пойти бы тебе на хутор бабочек ловить? Ну, он и пошёл. Дверью саданул так, что чуть косяк не вынес. – Алина допила кофе и уставилась на донышко пустой чашки, словно искала разгадку в кофейной гуще.

– И что? – спросила Ленка.

– Вернётся. Не в первый раз. Отдохнёт от меня с какой-нибудь шалавой, а через недельку, а то и раньше, обратно. Милая-хорошая, люблю-куплю, давай начнём всё с начала… Ладно, не он такой первый, не он такой последний. Лен, сама понимаешь, постоянные отношения, какие-никакие, они всем нужны. Вот паршиво, что Прага наша обломалась. А теперь мне одной ехать как-то не в кайф. Ленок, может, ты составишь компанию? Мы на выхи собирались, ещё успеем и билеты заказать, и отель. Если у тебя шенген открыт…

– В другой раз, – улыбнулась коллега. – Мы со Славкой как раз в эти дни на Купалу едем.

– Иван Купала в июле вообще-то… – заметила Алина.

– Не-ет, Алин, это совсем не то. Праздник Купала отмечается в самую короткую ночь, когда солнце на зиму поворачивает. Это в конце июня.

– Впервые слышу. И кто же его так отмечает?

– Родноверы.

– Род… кто?

– Язычники. Ну, мы себя родноверами называем.

Алина воззрилась на собеседницу. Ленка – язычница? От этого словечка веяло чем-то сказочным, но перед ней сидела обычная современная девушка. Не совсем обычная, как выяснилось. Фигасе, день открытий… Но тут она вспомнила, что в послепасхальный понедельник Ленка деликатно, но твёрдо отказывалась от христовоскресных поцелуев, что на шее у неё вместо крестика, иконки или знака зодиака, висела странная плетёнка. Ещё она вспомнила, что, когда начальница филиала Алла Викторовна, исключительно воцерковлённая дама, пускалась в «божественные» рассуждения, Ленка не участвовала в разговорах, только слушала вполуха и саркастически ухмылялась. Пару раз Ленка, когда звонила по телефону, произносила что-то странное – «Здравия, Велемире», или вроде того.

М-да, вот так работаешь с человеком полтора года, вас считают подругами, а тут оказывается, ни фига его – то есть её – не знаешь…

– Слушай, если не придумала, куда податься – поехали с нами, – просто предложила Ленка. – В наш джип целый взвод поместится. Твои пятьдесят кило он и не заметит.

– Э-м… Да я, вообще-то… Нет, спасибо, конечно, это всё, наверное, дико интересно, но… Лен, я ж не знаю ничего, как там у вас!

– Ой, я тебя умоляю! Это же не экзамен и не внешний аудит! Это праздник воссоединения с матушкой-природой. Для нас, детей асфальта, жизненно необходимый. Сама это почувствуешь.

– Искусительница, блин… А ничего, что я, как бы, православная? Это допускается?

(«Как бы православная, да. Последний раз на пасхальной службе была три года назад, а к исповеди не ходила со школы. Себе-то не ври, подруга: ты суеверная городская атеистка, как большинство…»)

– Не бойся, тебя не заставят приносить кровавые жертвы и участвовать в оргиях!.. – ухмыльнулась Ленка.

* * *

Знаменательный разговор случился во вторник, а вечером в четверг обеих встретил возле офиса джип хищной камуфляжной расцветки. За рулём был Вячеслав – муж Ленки, рослый светлобородый парень, похожий на кормщика Ивана Рябова из фильма «Россия молодая». Он оказался добродушным и общительным, и вскоре они болтали, как старые друзья, в то время как джип пожирал километры пригородного шоссе.

Праздник современных язычников проходил на большом лугу, на берегу реки. Миновав КПП охраны, Вячеслав загнал джип на стоянку, вытащил из багажника рюкзак и спортивную сумку, навьючился поклажей и двинулся по протоптанной тропинке в ту сторону, где виднелись разномастные горбики палаток. Девушкам досталось нести почти невесомые тючки со спальными мешками.

Навстречу попадались люди в диковинной одежде: кто в камуфляже, кто в вышитых рубахах, точно из этнографического музея или со съёмок фильма фэнтези. С некоторыми Вячеслав и Ленка здоровались, как с давними приятелями – ну да, они же не первый год сюда ездят, многих знают…

Выбрав место, они втроём поставили палатку, в которой вполне могли разместиться человек пять. Затем Вячеслав отправился за дровами, а девушки – по воду. После того, как лагерь был устроен, Вячеслав и Ленка ненадолго скрылись в палатке и через пару минут вышли, полностью преображёнными. Ленка щеголяла в богато вышитой рубахе и длинной клетчатой юбке: такая юбка, как она объяснила, называлась «понёва». Волосы были покрыты красной косынкой; возле висков свисали витые кольца. На Вячеславе была чёрная льняная рубаха с красной вышивкой, кожаная безрукавка и тёмно-синие шаровары, заправленные в сапоги. С пояса свисала кожаная сумка и нож в ножнах.

– Круто, ребята! – искренне воскликнула Алина.

– Нравится? Давай завтра сходим на торжок, подберём и тебе одёжку, – предложила Ленка.

– М-м… нет. Спасибо, конечно… Пока не надо… Я подумаю, ладно? А что, вот так вот, как я, нельзя? – она показала на себя. На ней были джинсы, футболка и кроссовки.