Куриная Лапа

Куриная Лапа

Сидя на бетонной тумбе колодца в тени листвы, в стороне от людного тротуара и оживленной автобусной остановки, я с грустью глядел, как медленно, почти незаметно, выцветают и блекнут на стенах домов рыжие отсветы длинного и знойного дня. Початая бутылка пива холодила руку,  в пальцах другой тлела сигарета. И домой не хотелось.

Жена ждет. Денег нет. Снова отхлебнул из бутылки. Снова затянулся. Поглядел на сигарету: с этой проклятой "буржуазией" курить, пожалуй, никогда не бросишь. Не жизнь – сплошной стресс. Все переработки и двойной тариф  за рабочие выходные вновь «перенесены в зачет будущих выплат». В который? – получается теперь уже в третий раз. 

 Битком набитый автобус подкатил к остановке. Не поеду, посижу ещё.  Двери распахнулись, и из салона горохом посыпались потные и сердитые пассажиры.

- Можно присесть, браток? – хрипловатый голос оторвал меня от раздумий.

Щуплый мужичок среднего роста в нестиранных джинсах и затёртой велюровой рубахе серого цвета стягивал с плеча тяжелую спортивную сумку, намереваясь примоститься рядом.

- Садись, – пожал я плечами. Места на тумбе хватало, чтоб усадить ещё с пяток таких, как мы с ним, худых да юрких.

- Ф-фу! Устал, как ишак! – Выдохнул он и опустился рядом. – Тяжелая.

Автобус до конца выдохнул всех прибывших и теперь втягивал отбывающих. Равнодушным и обречённым взглядом я взирал на всё это действо.

- Извини, браток, сигареты не найдется? – вновь обнаружил себя мой сосед по временному пристанищу.

Я достал пачку и молча протянул ему. Разговаривать не хотелось.

- Можно прикурить? – смущаясь снова произнес он, – А то у меня спички кончились. А идти – это аж через дорогу…

- Да, ладно, – перебил я его, – на, прикури. Не стоит заискивать ради такой мелочи.

- Да ты не обращай внимания, – все тем же виноватым тоном проговорил он, суетливо прикуривая, – у меня ща в жизни такой бардак творится – дурдом!

- У кого не бардак…

-  Не-е, не скажи! Бардак бардаку рознь! – С жаром возразил он,  поспешно выдохнул дым, после чего тревожно огляделся и спросил в упор:

- Ты выпить хочешь?

Я даже поперхнулся от такого предложения. Не желая дожидаться возражений, мужик тут же полез в свою сумку с такими словами:

- У меня есть! У меня тут всё есть: и стакан, и закуска. Вот, вино! – Он извлек на свет емкость зеленого стекла, судя по этикетке продукт весьма качественный. – Всё, смотри – рубашки, брюки. Всё имущество своё таскаю с собой. Всё, что имею.

Он перечислял торопливо, меж делом извлекая из сумки стаканы, упакованные в целлофан огурцы и колбасную нарезку. Похоже, мужику сейчас позарез нужен был собеседник, подвернулся я, и он боялся меня упустить. Все мои предложения оставить хлопоты и уверения, что пить с ним я не буду, он пропускал мимо ушей.

- Ты не подумай, что я бичара какой-то! у меня и квартира есть, и жена. Только не живем мы сейчас с нею вместе.

Теплый ветерок, прошелестел в листве, поднял с земли пестрый мусор и перенес его ближе к остановке. Еще один автобус подошел, за ним следующий. Нет, пора ехать.

Я поглядел на мужика. Отогнав от лица вездесущую мошкару, он протянул мне наполненный стакан. Штопор с пробкой, пробуравленной насквозь, уже лежал поверх сумки. Рядом расположились вскрытые упаковки с закуской и треть буханки белого хлеба.

- Держи! – сказал он мне и моргнул, – За знакомство.

В принципе, - подумалось мне, - повод выпить за чужой счет сегодня у меня был. Можно было им воспользоваться. Я отставил в сторону пустую пивную бутылку и кивнул, согласился.

- Знаешь, что? – Спросил Паша минут через двадцать, видимо посчитав, что я уже достиг того состояния, в коем, мягко говоря, не столь критично относишься к историям, мало походящим на правду. – А вот, скажи мне, Санёк: вот ты, лично, веришь в колдовство? – Он наклонился и заглянул мне в глаза. –  В колдовство ты веришь?

- В колдовство? – Рассеянно ответил я и пожал плечами. –  Не знаю. Не верю.

К этому моменту он уже порядком ввел меня в курс своих семейных проблем. Около года назад, жена ушла от него. И тому виной явилось непрестанное влияние на дочь зловредной, по Пашиным словам, тёщи Галины Ивановны. Относясь к зятю с самого начала предвзято  эта женщина, наконец,  добилась своего. Жена Надежда от Паши ушла. От чего, впрочем, тёща вовсе не восторжествовала, а принялась думать, как теперь ещё и вытеснить зятя с его, законно занимаемой, жилой площади.

Живо и с юморком вещал мне Паша о своих несчастьях, пока не дошел до этого места своей истории. Тут он справился о степени моей веры в колдовство, после чего будто запнулся и замолк. Вертикальная складка умственного напряжения сомкнула его брови.

Подождав немного, я спросил:

- А при чем тут колдовство?

Паша всё ещё мялся. Он, видимо, не знал, как начать.

- Знаешь, что, – сказал он, – я тебе просто расскажу, как всё было, а потом ты мне скажешь, что сам об этом всем думаешь. Лады?

- Лады, – согласился я, поймав его встревожено-озабоченный взгляд.

- Словом, так, – начал он, – в тот день они ввалились ко мне в квартиру. Тёща, с ней еще был сожитель её, и грузчики. «Мы, – говорит, – пришли забрать наши вещи». Они дарили нам на свадьбу гарнитур, холодильник и диван. Ну, вот она и говорит: «Мы пришли, – короче, – чтобы всё это забрать». Меня зло, конечно, взяло – они нагло так вошли, не звонили, дверь Надькиными ключами открыли – но я говорю: «Забирайте, раз ваши». Сам на кухню пошел, чтобы не сорваться, не наговорить ей чего лишнего. Она ж, ведьма, за каждое слово может привлечь. Короче, ушел, смотрю в окно. А там КАМАЗ такой, здоровенный, рычит. И грузчиков – ну, человек шесть-восемь, не меньше. Я как взбесился. Мне выпить сразу захотелось. А денег нет. Смотрю, сумка ее в прихожей стоит. Я раз – взял ее и на кухню, давай рыться. Думаю – «обезжирю» тебя, курва, по-живенькой, пока ты там в комнатах моих командуешь. В общем, нашел кошелёк, разжился стольником, но не это главное. Знаешь, что там, в сумке, я ещё увидел?