Квейрил Фелузан. Без Тысячеликого

Поражение в победе

Осень уже коснулась листвы, но еще не сорвала ее. День готовился к закату. На лицах прохожих проступала усталость. Яркость их одежды отлично дополняла осеннюю картину. Именно поэтому они с недоумением оглядывались на женщину в темно-зеленом плаще, которая хотела прикрыть лицо, но лишь привлекла внимание. Она вела за руку маленького мальчика.  

– Держись поближе, Джаян.  

В таких местах легко друг друга потерять.  

– Хорошо, мама.  

Отойдя в сторону, она посчитала деньги и скривилась: на ночлег в таверне не хватит.  

После некоторых сомнений она постучала в первую попавшуюся дверь. Открыла женщина – высокая худая блондинка с длинным крючковатым носом и злобными серыми глазами.  

– Чего надо?  

– Пустите переночевать?  

Взгляд хозяйки упал на Джаяна.  

Губы медленно растянулись в улыбке и она приторно-спокойно ответила:  

– Заходите. Меня зовут Атручия.  

– Квейрил. А это мой сын Джаян.  

Смело войдя в маленькую кухню, Квей села. Атручия заняла место напротив:  

– Вы пришли издалека? Почему не остановились в таверне?  

– Мне... там не нравится, – Квей опустила глаза.  

– Ясно, – небрежно бросила Атручия. – У вас было много трудностей?  

Не сдержавшись, Квейрил вздрогнула и нахмурилась. От страха сильно заколотилось сердце. Не хватало еще встретить настоящего знатока душ! А вдруг эта женщина поймет, кто она такая?  

– Счастливая женщина не станет путешествовать с ребенком, она будет жить с мужем и детьми, – пояснила Атручия свои подозрения. – Вы не похожи на простолюдинку.  

– Но я простолюдинка, – возразила Квейрил. – Есть две вещи, которые отличают меня от других – брак с бароном и магия.  

– Ах, вот оно что! – кивнула Атручия. – Я дочь герцога и бывший бард, так что в характерах разбираюсь.  

– Думаю, у вас есть множество увлекательных историй, – Квей задумчиво посмотрела в окно. В небе уже загорелись звезды. – У вас здесь красиво. Я послушала бы об этом королевстве, если вам не трудно.  

– Не трудно, – добродушно усмехнулась женщина.  

Королевство Сальтон не могло похвастаться ни большими размерами, ни открытым выходом к океану, ни горами. Три больших города и десятки маленьких деревень – вот из чего состояла эта страна. Она располагалась между двух империй. Правила здесь вдовствующая королева Кельмира. Замужество с магом-полукровкой повлияло на нее и она дала равные права презираемым Смешанным. Ничего удивительного, что за свою новую родину они были готовы сражаться до последней капли крови. Чтобы всех контролировать, Кельмира заменила обычных стражников на паладинов. Важности прибавилось, тем более что они служили не столько за деньги, сколько за идею поддержания порядка и защиты справедливости. Благодаря защите угнетенных соседи-императоры оставили королеву в покое.  

Этот рассказ заставил Квейрил задуматься. Выходит, добро можно делать ради выгоды? Чувства замерли, скованные настороженностью. Будущее ждало ответа, которого она дать не могла.  

Нужно начать новую жизнь, простить себе ошибки прошлого и извлечь из них уроки. Квей придвинулась ближе:  

– Если я пойду завтра искать работу, Джаян поможет вам по хозяйству.  

– Он умеет читать и писать?  

– Да.  

– Тогда он мне подойдет, – кивнула Атручия. – На ближайшей площади есть доска объявлений. Работу нужно искать там.  

После этих слов все начали есть. Обе женщины молчали, чувствуя неготовность говорить о душевных ранах прошлого. Уйдя в теперь уже свою комнату, Квейрил осмотрелась. Большой шкаф, стол и стул. И все.  

– Атручия!  

Женщина появилась на пороге. Поставив руки в бока, Квей сварливо уточнила:  

– Я должна спать на полу?  

– Я вообще-то не ждала гостей, – с чуть заметным раздражением напомнила Атручия. – На балконе есть диван. Поможете перетащить – будете спать на нем. А Джаяну можно на лавке из кухни постелить.  

Разделавшись со всеми делами, Квейрил в ночной рубашке забралась под одеяло и задрожала от беззвучных рыданий. Теперь, когда они с Джаяном в безопасности, она наконец могла себе позволить омыть слезами свои ошибки. Луна опасливо подглядывала в окно.  

Итак, Мелодлин Тоирвель мертва, ее империя разрушена. Для селянки, пусть даже обладающей магическим даром – задача почти невыполнимая. Но вместо радости и гордости Квейрил испытывала отчаяние. С собой в могилу Мелодлин забрала любовника Квейрил. Невысокий эльф со светлыми волосами и карими глазами, встреченный однажды в коридоре Академии волшебства, успел побывать для нее коварным врагом, страстным любовником, увлекающимся ученым… Он был тем единственным мужчиной, у которого хватило сообразительности победить ее. Такое не забывается. Захлебываясь слезами, Квейрил проклинала всех, кто, по ее мнению, провинился в разрушении ее успеха. Казалось, хоть сердце меньше болит от этого. А потом слезы иссякли и Квей уснула, обессиленная внезапным признанием: она плакала не о прошлом, а о будущем. О себе самой, которой так и не стала. Проснувшись, Квей порылась в вещах и достала платье в белую и синюю полоску. Горечь заполнила душу: именно в этом платье она сражалась против армии Мелодлин. Колдунья прислушалась к себе: где-то в глубине души застрял ужас. Когда Карлен с перерубленным горлом рухнул рядом с разбившейся насмерть Мелодлин, эльфы продолжали сражаться уже не за империю, а за свои семьи. В том бою Квейрил истратила всю ману. Что самое унизительное – обезумев от страха, она была вынуждена убегать от солдат. Ей жизнь спас медведь, напавший на ее преследователей. Решение забрать с собой Джаяна оказалось порождено страхом. Он был тем единственным, любовь к кому поддерживала ее.  

Нежелание потерять еще и его затмило собой все остальные чувства. Теперь, отыскав место, где хотела остаться, Квей испытывала спокойную радость. Хватит сожалений о прошлом, нужно смотреть в будущее. Одев платье, она пошла в соседнюю комнату. Атручия уже вышла, поэтому Квейрил смогла как следует покрутиться перед зеркалом в полный рост. За время путешествия она сильно похудела. Фигура осталась соблазнительной, но… хорошо это или плохо? В двадцать два Квейрил Фелузан искала богатства, в двадцать четыре – славы. А теперь, когда уже двадцать девять лет? Остается просто жить.