Ла Мортале. Грани Смерти

День 1. Начало

Хмурое весеннее утро. Резкие порывы холодного мартовского ветра бросали в лицо капельки стылого тумана. Он оседал на моей одежде и волосах пропитывая и остужая горящую кожу.

Невидящим взглядом я смотрела вдаль. Туда, где из-за горизонта медленно и лениво вставало блёклое, ещё по-зимнему неласковое солнце.

Я горела изнутри. Но ничто не могло согреть меня. Тело покрылось мурашками и беззащитно сжалось от простирающейся под ногами бездны. Один шаг. Маленький. Почти крохотный шаг отделял меня от вечности.

Той, где неудачливые самоубийцы медленно гниют среди неприветливых гремучих скал. Той, где душа мается в пустоте тёмных, роскошных в своей ужасающей красоте. Преисполненных людской болью и тленом чертогах Валрога.

Дрожа от подступающей паники, стоя на вершине Одинокой скалы, я была готова сделать шаг. Нет никого в этом мире, кто мог бы меня удержать среди этих лживых и негостеприимных людей.

А ведь всё так хорошо начиналось.

***

Лето. Тёплое, обжигающее горячими ветрами с юго-востока, караван, который уносил нас на Север. Подальше от разбушевавшегося морового поветрья. Надежда, наполнявшая наши сердца всё сильнее и сильнее, чем ближе мы подходили к Северным землям.

Люди поговаривали,что Чёрный Мор не свирепствует в промозглых Северных землях. Ядовитые зелёные мухи, которые разносят Мор на своих цепких лапках погибают от лютого холода, и мороза безраздельно царящего на Севере испокон веков.

Что ж, эти люди были правы. Но есть вещи пострашнее ядовитых мух и Чёрного мора. Эта хворь убивает быстро и безжалостно, в отличие от Стражей Правосудия, которые подчиняются только Ордену Серых Братьев.

Бессердечные, будто вылепленные из глины големы, они забыли как творить правосудие по истине Творца.

Мы встретили их не сразу. Нашему каравану сплошь состоявшему из голодных и обездоленных, обессиленных долгой дорогой и тяжёлыми потерями людей посчастливилось найти приют в одной из приграничных крепостей Гнездо Ястреба .

Выслушав кто мы такие и откуда, стражники из гарнизона дежурившие нынче на воротах долго совещались, потом нам сказали ожидать решения коменданта крепости. Через какое-то время, когда солнце прошло половину своего дневного круга и тени на земле стали длиннее и гуще, нам всё же разрешили войти внутрь. И вся наша нестройная толпа в количестве шести десятков, гружёная сумами и торбами двинулась внутрь.

Пустили нас только в первый замковый круг. На небольшой территории ютясь друг к дружке стояли кривые домики, тут и там сновала чумазая детвора. На нас указывали пальцами, шептались и окидывали неприязненными взорами. Ну да. Северяне не слишком любили чужаков. Жили обособлено, в крепостях, которые состояли из трёх кругов. Первый круг, самый низший, там жили многочисленные крестьяне со своими семьями. Спали вповалку часто в одном доме со скотиной, потому что места было катастрофически мало. Вот люди и выкручивались. Внизу хлев, где в своих стойлах лениво переминались с ноги на ногу мохнатые бурские козы, а вверху почти под самым потолком лежанки для домочадцев. Еду готовили на улице, на камнях. Для этого использовали неведомую у нас в северо-западных землях горючую жидкость – нафф. Его добывали глубоко в горах.

Это всё нам с Ярой, долгими вечерами рассказывал отец, которому довелось побывать в Северных землях когда он служил в Королевской Гвардии. Но сейчас его нет рядом с нами и не остаётся ничего кроме памяти, которая словно надоедливая тётушка подкидывает самые больные воспоминания. Вот седло на котором ездил отец, вот его лук, и руки сами тянутся приласкать тугую тетиву, вспоминая один их немногих серых угрюмых дней, когда отец был дома и учил правильно целиться. «Никогда не знаешь с какой стороны подкрадётся враг.» – любил поговаривать отец и готовил нас с Греттой к жизнь во фьёрде. Потому что уже тогда знал, что Западное Королевство долго не протянет под гнётом Хромого Джека, как прозвали в народе регента Джекоба Яростного, правившего властной и безжалостной рукой от имени малолетнего принца Якоба.

Если бы я знала, как пригодится его наука, была бы гораздо старательнее. Но уже тогда мне претила любая мысль о причинении вреда любому живому существу.

Усмехнувшись, я вернулась в реальность из собственных грёз и сосредоточила внимание на круглых головках брюквы, которые мне предстояло очистить и нашинковать ещё полчаса назад. Скоро вернётся сестра и мне просто необходимо накормить её чем-нибудь горячим.

Местный хёвдинг был на редкость скупой и надменный. Он забыл древний завет, который гласил «Одной рукой собирай, другой раздавай!».

И даже положенное жалованье своим воинам платил, скрипя зубами. Сейчас отстояв день на посту вернётся сестра, мы поужинаем и спать. А завтра всё снова.

Быки. Навоз. Облезшие от недоедания куры. Им как самым мелким и бесполезным выдавали самую малую меру зерна. Оттого неслись они редко и яйца давали слабые. С белёсым, жидким желтком. И грядка, на которой мне благодаря моему непутёвому дару удалось вырастить пучок чахлой петрушки, да горсть шпината.

Потому как на этой проклятой Богами земле, мало что росло – крапива, чабрец, шиповник и ещё некоторые травы и кустарники, названия которым она не знала, но собиралась узнать в ближайшее время. Если они с сестрой хотели пережить эту зиму, им стоит как следует подготовиться.

Так, между делом рассуждая о своих делах насущных я очистила овощи и нарезав крупными кусками отправила тушиться. Добавила немного лаврового листа, остатки тех специя, что я смогла взять с собой в поездку. Это дома лавровое дерево росло на каждом углу, а здесь диковинка. Не растёт лавр в местных лесах. Зато сосен и можжевельника, хоть завались.

Пока тушилась постная похлёбка, я разломала на куски тёмный, пахнущий сыростью хлеб. Не чета тем воздушным и ароматным булкам, которые подавали в доме отца. Но я не дома. Да и отца больше нет.

Потом я вскипятила на огне воды, чтобы заварить немного трав да горсть шиповника. Всё же какой-никой, а взвар. Лучше, чем голый кипяток хлебать.