Леди. Чаша слёз

-1-

     Ханна покидала знаменитую оранжерею Калами быстрым, но неторопливым шагом, прикладывая усилия, чтоб не сорваться на бег. Спину жёг пылкий взгляд юного Квентина Калами, и это тоже подогревало желание уйти с территории его клана как можно скорее, хотя спешить Ханне было некуда: её дела в особняке порталистов завершены, но поезд на юг страны отходит только через два часа. Этого времени с лихвой хватит, чтоб добраться до вокзала и даже перекусить в каком-нибудь кафе поприличней.

     Квентин, конечно же, предлагал «подбросить» Ханну прямо на перрон, но тогда пришлось бы ещё два часа терпеть его маслянистый взгляд и выслушивать восторженные охи и несуразные комплименты, а она и так полдня провела в обществе этого юнца, который был ей не особо приятен, но зато дал нужную информацию и все ключи к охранным системам подземелья своего клана. Ради такого можно и потерпеть.

     Ханна немного стыдилась того, как легко она использовала свою внешность для достижения целей, но, с другой стороны, раз природа одарила её красотой, почему бы не пользоваться этим подарком? Тем более, что дядя в открытую заявлял, что шикарная внешность — это часть её «приданого», а во всём их поколении мало кто может похвастаться такой особенностью. И, надо отметить, претенденты на её руку выстраивались в очередь, чего не скажешь о руках товарок, которые были и родовитей и популярнее в обществе. Правда, сама Ханна отлично знала, что судьба её уже предрешена: дядя не дурак отказать одному из влиятельнейших и богатейших кланов страны, который недвусмысленно намекнул на возможность союза. Брачный договор ещё даже не обсуждался, но Ханна понимала, что рано или поздно она станет супругой Гэвина Ард-Содденрена, которому пророчили прекрасное будущее. А поскольку, как и дядя, дурой она не была, отказываться от такой партии не собиралась. Да ей бы и не позволили.

     Когда за спиной с лязгом закрылись кованные ворота, Ханна украдкой выдохнула и зашагала уже спокойнее, постукивая невысокими каблуками по мостовой. Время давно перевалило за полдень, улицы наполнились студентами и рабочими, служащими, спешащими по своим делам. Ханна расправила плечи, откинула на спину распущенные темные волосы и решительно влилась в поток людей.

     Перестук каблуков, скрип сапог, шуршание юбок и легких плащей, обрывки разговоров, выкрики продавцов, стук колес: Ханна любила звуки улицы, эту вроде бы суету. Приятно было чувствовать себя частью толпы, что Ханне в полной мере редко, когда удавалось почувствовать на себе. Толпа не то что бы её принимала. Нет, от неё не шарахались, но уступали дорогу, огибали по широкой дуге, провожали взглядами…

     Она уже давно привыкла ко всеобщему вниманию. Кто-то разглядывал её из-за внешности, кто-то сразу распознавал в ней мага, кого-то привлекали многочисленные подвески, браслеты и кольца, которые своей формой и количеством выдавали артефактную суть. Те, кто понимал её профессию, нередко окидывали насмешливыми и презрительными взглядами, не раз ей вслед фыркали «мэтресса». Вот и сейчас какой-то плешивый сморчок что-то такое процедил.

     Ханна продолжала идти, гордо вскинув голову, назло всем, даже незаметно оттянула юбку у бедра, чтоб та от движений красиво ложилась волнами, а не путалась в ногах. Если б Ханна была пиромантом, ещё и огненные шары над головой подвесила бы, с вызовом показывая всем, что она маг, настоящий, достойный, а не какая-то… мэтресса. Порой так хотелось этой демонстрации, чтоб расквитаться за бабушку и её товарок, которых не сломил Катаклизм, но человеческое стадо смешало их в кучу с трусливыми дурехами и навечно очернило слово «мэтресса». Теперь никто из женщин-магов не мог нормально переносить это обращение, которое всегда было их по праву.

     Но Ханна не могла создавать огненные шары, она была специалистом по артефактам. И не просто специалистом: артефактологи с такой научно-исторической базой знаний всегда считались редкостью — ещё один повод для гордости.

     Настроение начало улучшаться и тут, к тихой радости Ханны, погода преподнесла ей ещё один подарок — начал накрапывать дождь. Вместо лихорадочных метаний в поисках крыши или судорожных открываний зонта, девушка просто активировала одну из подвесок в виде капли воды, и над головой возник синий купол, спустившийся до земли, как раз окутывая её с макушки до края подола широкой юбки, надёжно защищающий от дождя. Так приятно было ловить завистливые взгляды!

     Ханна с мелочным злорадством продефилировала мимо какой-то расфуфыренной девицы в светлом, почти белом платье, что замерла на пороге дорогого шляпного магазина. Похоже, что зонта при моднице не было, как и желания марать в луже атласные туфельки и шелковое платье. А ведь всего минуту назад эта самая девица, издалека приметив Ханну, смерила её таким высокомерным взглядом, что магичке в пору было удавиться чувством стыда от того, что на ней не красуется модная в этом сезоне шляпка и не переливаются серебряные нити в парчовом платье. Зато Ханна спокойно шла прямо по лужам, а эта красотка ещё долго простоит на пороге магазина, дождь прекращаться не собирался, наоборот, усиливался.

     До вокзала Ханна дошла пешком, лёгкой, танцующей походкой, делая остановки в нужных ей лавках и магазинах. Ещё даже оставалось время на ужин, но желания сидеть в кафе не было, и Ханна решила позже навестить вагон-ресторан поезда. Все нужные вещи находились у неё при себе — в зелёной замшевой сумке, которую она сама зачаровывала. Ханна привыкла путешествовать налегке, но всё равно, как и любая женщина, не могла отправиться в путь без запасной одежды, продуктов, утвари, инструментов, походных принадлежностей, косметики и прочих мелочей, которые легко уместились в небольшую сумку, но запросто заняли бы пару лавок в зале ожидания вокзала. В отдельном кармане хранились путевые заметки и карты местности, куда направлялась Ханна. Эти бумаги и представляли наибольшую ценность, не только для неё, хотя кроме неё самой и её куратора в Бранъярне никто не знал, что она отправилась на юг именно за Чашей Слёз.