Леди Изо Льда. Истинная ледяного дракона

1. Мир незнакомцев

Последним, что я помню, был хруст пробитого льда и наполнившая легкие ледяная вода. Помню холод, промораживающий до костей.

Последним, что я подумала, стало: “Хоть бы не было так холодно”.

И все исчезло.

Абсолютно все.

***

Приходить в себя, вопреки ожиданиям, оказалось не больно. Скорее, странно.

Я чувствовала под собой что-то твердое, вроде большого каменного стола. На мне была легкая одежда, а мои волосы мягко ерошил гуляющий по комнате ветер. Холодно мне и впрямь не было.

Вот только я не чувствовала собственного тела.

Так бывает, когда отсидишь ногу — до момента, пока в нее не вопьются болезненные иголочки. Вместо них было ощущение, что собственное тело — не мое, чужое.

И пространство тоже было чужим. Я не могла шевельнуться, потому разглядывала лишь то, что было доступно — низкий каменный потолок. Как будто я находилась в пещере. Вот только заливал ее ровный белый свет.

Чьи-то сильные руки подхватили меня под спину и чуть приподняли. Хоть их, как и каменную поверхность под собой, я могла ощущать. И на том спасибо. И все же меня сковал изнутри ужас.

Где я? Что со мной?!

— Вот так, аккуратно, давай мы тебя посадим, — прозвучал над ухом мягкий мужской голос.

Я скосила глаза вправо, чтобы разглядеть его обладателя. Густые темные волосы, привлекательное лицо с такими же мягкими чертами и улыбкой, застывшей в светло-карих глазах. Уголки губ были приподняты.

Странно, на что способен один чужой взгляд. Я все еще была скована страхом… и чем-то еще, не позволяющим мне шевельнуться, но внутренне как будто немного расслабилась.

Как будто это карие глаза внушили мне: все будет хорошо.

Незнакомец придал мне сидячее положение, и я смогла осмотреться. Увиденное повергло меня если не в шок, то в сильное недоумение.

Это и впрямь была комната, словно вырубленная в камне. Просторная, но почти полностью пустая. В центре стоял каменный постамент, на котором лежала я. В одной из стен вырезаны полки, у другой стоял заваленный различными деталями и вещицами стол. Вдали виднелась дверь — тяжелая, кованая, старинная.

И… все. Больше здесь не было ничего.

Вторая странность: наши одежды. Незнакомец был облачен во что-то вроде светлой рясы или глухого плаща до пола, расписанного голубыми и серебряными узорами. А на мне было нежно-голубое платье из тончайшей, прозрачной местами ткани, текучей и нежной. Платье цвета льда…

Я вздрогнула от пронзивших мысли воспоминаний. Мост, ледяная вода… Это случилось со мной на самом деле? Но почему я больше ничего не могу вспомнить? Даже собственное имя?

Однако я и впрямь вздрогнула. А значит, ко мне понемногу возвращался контроль над телом. Незнакомец тоже это заметил и улыбнулся мне.

— Постепенно ты научишься двигаться.

Подождите… Что значит “научишься”?!

— Не волнуйся, понимание придет само.

Я открыла рот, чтобы расспросить его о происходящем, но из моего рта вырвался только слабый хрип. Кареглазый как будто удивился тому, что я пыталась заговорить.

— Не все сразу, ладно? Тебе лишь нужно научиться чувствовать собственное тело. Уверен, это скоро произойдет.

Голос незнакомца был мягок и полон сочувствия. И я позволила себе ему поверить. И дело не в наивности, и не в излишней доверчивости. Просто в обратном случае паника могла захлестнуть меня с головой.

А он тем временем принялся разминать мои пальцы. Сначала мягко массировал их, затем осторожно сгибал. Прежняя я от столь чувственных действий (а они у незнакомца выходили именно такими) непременно покраснела бы.

Нынешняя я не чувствовала ни холода, ни тепла, приливающего к щекам.

Но собственные пальцы и прикосновение незнакомца к ним я ощущала так остро… Казалось, его касания оставляют огненные дорожки на моей коже. Как только он отпустил мою руку, это восхитительное ощущение исчезло.

Я едва не поддалась странному порыву жестом и взглядом попросить его не отпускать меня… Чуть тряхнула головой, словно сбрасывая с себя наваждение.

— Кстати, меня зовут Аро, — улыбнулся он. — Попробуй пошевелить пальцами левой руки.

Я сжала кулак — слабо, но все же сжала! Легонько крутанула кистью.

Глаза Аро вспыхнули ликованием и, к моей невольной, безотчетной радости, он сжал мою правую ладонь. Я прикрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущениях, которые рождали его прикосновения. Дело не только в том, что они волновали, рождая ощущение тепла в неподвижном, бесчувственном, словно кукольном прежде теле.

Они доказывали, что я все еще жива. Что бы ни случилось со мной, это — главное.

— Ты очнулась после долгой и тяжелой болезни, — помрачнев, сказал Аро. — Мы едва вернули тебя… с той стороны. Потребуется долгое восстановление, но, рано или поздно, ты обязательно станешь собой прежней.

Что же это за болезнь такая, что способна украсть и возможность двигаться, и говорить? Впрочем, не стоило фокусироваться на плохом. Главное, что все уже позади. А что именно со мной случилось, я узнаю позже.

По просьбе Аро я пошевелила и другой рукой, вызвав на его лице довольную улыбку. Даже карие глаза как будто еще больше потеплели.

Я аккуратно прочистила горло. Может, тогда и голос уже вернулся? Хотя бы шепот, слабое его подобие? Однако я не успела даже выбрать, какой из сотни вопросов задать. Та самая дверь в конце распахнулась, и в зал вошел еще один незнакомец.

Мужчина, от взгляда на которого я забыла не то что как двигаться — как дышать.

У него были длинные белые волосы, пронзительно-голубые глаза и невероятно светлая кожа. Этакий нордический блондин… нет, даже этого понятия ему было как будто недостаточно. Как будто оно не передавало всю холодную утонченность его черт. Скулы столь острые, что напоминают кромку льда. Глаза же — его осколки.

Тело незнакомца, высокое и стройное, было затянуто в белоснежные брюки и рубашку с изящной вышивкой из серебра. Мантия, развевающаяся за широкой спиной, была светло-голубой со знакомыми уже серебряными узорами, которые я наблюдала на одежде Аро.