Леди встречаются разные

Леди встречаются разные

Леди встречаются разные

Спокойное течение обычного вечернего променада по набережной нарушило появление нового лица. Непокрытые ярко-рыжие короткие растрёпанные волосы, тёмно-зелёное платье, открывающее щиколотки – недопустимая вольность! – и, в довершение картины, отсутствие компаньонки. Всё это привлекало всеобщее внимание, вызывая осуждающие взгляды и недовольные шепотки.

Девушка шла, вскинув голову и словно не замечая реакции на себя. Она откровенно эпатировала общество, и Софрония позавидовала ей. Всё в незнакомке – даже цвет платья, неподходящий для молодой девушки, – бросало вызов, и она, кажется, наслаждалась этим.

Сама Софрония – белокожая, светло-русая, со светлыми глазами, в нежно-палевом платье – выглядела бледным призраком, а не полной жизни молодой дамой.

– Какой ужас!

Это тётя Мэри. Сейчас она обрушится на Софронию.

Точно:

– Софи, неужели ты хочешь быть похожа на эту... невообразимую особу? Я понимаю твоё стремление выделяться, ведь это так модно, – перья на шляпке недовольно колыхнулись в такт движению седой головы, – однако во всём следует знать меру, Софи.

Софрония молчала, стараясь наблюдать за рыжей девушкой не так откровенно, как большинство. Спорить с тётей Софрония не собиралась: бессмысленно. Если уж тётя за всю жизнь так и не выучила имя племянницы, какой толк стараться доказать что-то ещё?

Девушку одолевала скука, и только появление рыжей позволяло надеяться, что очередной сезон на курорте выдастся не настолько предсказуемым, как прошлые три.

– Куда только смотрят её родные? – продолжала возмущаться тётя Мэри. – О, Агнес! Как я рада вас видеть, милая.

И неважно, что виделись пару часов назад, подумала Софрония. Как же раздражает вся эта показная правильность!

Обе дамы, Мэри Стивенс и Агнес Марбен, были похожи: худые, прямые, невысокие, седые, длиннолицые, с одинаково недовольными выражениями лиц. Софрония иногда думала, что оденься женщины одинаково, и она не сумеет их отличить. Но сейчас тётя Мэри была в сером, а леди Агнес в коричневом, и это помогало девушке ориентироваться, не поднимая взгляда.

– Мэри, душечка, я не могла отказаться от удовольствия увидеть вас. Но как вам эта невероятная дерзость?

– Вы об этой девушке? Знаете её?

Софрония хмыкнула про себя. Как будто главная сплетница Лантона может хоть что-то или кого-то не знать, если речь о таком небольшом курортном городке, как Бат. Особенно если речь об этом небольшом курортном городке, ведь именно сюда перебирается высший свет Лантона на лето.

– Мартина Олбрайт, – поджала губы леди Агнес. – Паршивая овца достойного семейства Олбрайтов. Из-за неё младшим дочерям не могут найти достойную партию: мало желающих породниться с семьёй с таким отпрыском, как Мартина. Ей двадцать три, она до сих пор не замужем, и, главное, вместо того, чтобы выезжать в свет, путешествует.  Представляете? В одиночестве, без компаньонки! Без компаньонки!

– Милая Агнес, дурное влияние моды на чтение, я всегда говорила, что книги не доведут до добра, – высказала – в который раз! – тётя Мэри. – Вы же понимаете, воспитывайся молодёжь в наших прежних ценностях, такого никогда бы не случилось. Ах, если бы милая Дороти послушала меня, а не своего мужлана!

Софрония с силой прикусила губу. Девушка не выносила манеру тёти обсуждать и осуждать родителей племянницы, негодуя на неправильный выбор сестры. Но перечить леди Стивенс Софрония не осмеливалась, чтобы не получить очередную лекцию о своём дурном воспитании. Что там, девушка даже имя своё не могла отстоять, довольствуясь «Софи», а так, между прочим, звали болонку графини Боланн. Собачья кличка, и неважно,  что это модное в Фарзии имя.

Тётя, не обращая внимания на племянницу, принялась жаловаться. В который раз? Как леди Агнес не надоест выслушивать одно и тоже в миллионный повтор? Сама Софрония уже не вслушивалась, почти наизусть зная текст, в котором говорилось, что девушкам не нужно образование, что чтение только развращает, что изучением научных работ не привлечёшь достойного мужчину и что в почти двадцать два стоит сосредоточиться на замужестве, а не на копании в библиотечных архивах. Пора бы Софронии перестать витать в облаках!

А девушка мечтала стать историком. Точнее, мечтала она стать археологом, но это было абсолютно недостижимо. Поэтому она сосредоточилась на архивах – но и это было вызовом всему, чему учили девушку. Научная деятельность не для женщин... и потому Софрония так и не отправила в «Исторический вестник» ни одного из двух своих исследований.

И вот теперь перед ней возникла Мартина Олбрайт, леди, открыто бросающая вызов общественному мнению. Если бы у Софронии была хоть десятая доля храбрости этой девушки!

Восхищение смешивалось с завистью. Но Софрония понимала: у неё не хватит силы духа вынести всеобщее осуждение. Остаётся только мечтать, что однажды...

Мартина Олбрайт уверенно прошла мимо и скрылась за спинами гуляющих. А Софрония послушно продолжила слушать, как тётя Мэри и леди Агнес ругают нравы современной молодёжи, заодно осуждая Софронию и её «неженственное» увлечение. Мартине Олбрайт можно было завидовать, но подражать? На такое Софрония никогда не решится. Скорее бы вернуться домой, подальше от тёти с её высшим светом и поближе к понимающим родителям и любимым архивам.