Ледяной цветок

Ледяной цветок

Татьяна Минасян

Ледяной цветок

Даниэль Грасс стояла во дворе отцовского дома, сжимая в руках скульпторский молоток, и смотрела на возвышающуюся перед ней огромную ледяную лилию. Позднее зимнее солнце только-только начинало всходить, и его первые ярко-алые лучи, упав на полупрозрачные лепестки гигантского цветка, зажгли в них тысячи искр, заставив скульптуру сиять и переливаться такими удивительными красками, словно она была создана не изо льда, а из ограненного алмаза. Чистый снег вокруг лилии покрывало множество радужных бликов, и чем выше поднималось солнце, тем ярче они становились и тем сильнее оттеняли совершенную красоту ледяного цветка, который окружали…

Ровно неделю назад эта лилия точно так же сверкала в лучах садящегося солнца, а Даниэль стояла рядом с ней и с грустью думала, что простоит эта красота у них во дворе в лучшем случае пару месяцев, а потом долгая канадская зима все-таки подойдет к концу, и этот сверкающий цветок превратится в лужицу талой воды, так же, как и все остальные, более мелкие ледяные фигуры, скромно стоящие в стороне, рядом с маленьким деревянным домом. Что ж, она всегда это знала – и когда только увидела, каким по-особенному прозрачным получился очередной кусок замерзшего в опалубке льда, и позже, когда короткими зимними днями планомерно «отсекала от этой глыбы все лишнее», превращая холодный кристалл в хрупкий цветок, которого окружающая ее снежная пустыня никогда не видела и не увидит.

Обтесав лепестки молотком и специальной пилкой, Даниэль стаскивала перчатки и принималась шлифовать каждый из них голыми руками – до тех пор, пока они не становились идеально-гладкими и прозрачными, и в них не начинало искриться солнце. Как-то раз она столь сильно увлеклась эти занятием, что забыла делать перерывы, чтобы согреться, и опомнилась, лишь когда ее пальцы почти полностью онемели. Отец тогда устроил дочери хорошую взбучку и пригрозил вообще не подпускать ее больше к ледяным фигурам, но увидев, насколько девушка сама перепугалась, что не сможет больше работать, смягчился. И как только руки у Даниэли перестали болеть, она вернулась к своей льдине и продолжила превращать ее в лилию, стараясь теперь быть более осторожной и в то же время торопясь поскорее закончить скульптуру, чтобы отец, наконец, увидел, ради чего она так над собой издевается.

Правда, в тот вечер, когда ледяной цветок был закончен, отца не было дома – он повез в Оттаву последние результаты своих исследований и должен был вернуться только поздно вечером. Но Даниэль не слишком из-за этого огорчилась, посчитав, что отец еще успеет налюбоваться цветком на следующий день, а пока она может сама, в гордом одиночестве, насладиться этим прекрасным зрелищем. Чем она и занималась не меньше получаса, обходя вокруг лилии, внимательно разглядывая ее со всех сторон и не видя больше ничего, кроме этого переливающегося на солнце куска замерзшей воды.

Насмотревшись на лилию вдоволь и отметив, с каких точек она выглядит наиболее эффектно, девушка сбегала в дом за фотоаппаратом: теперь ей уже недостаточно было восхищаться своим творением в одиночку – она хотела показать этот шедевр друзьям и знакомым и узнать, нравится ли он им так же, как ей. И снова она кружила вокруг цветка, снимая его с разных сторон, а потом, прибежав домой, долго сидела за компьютером, выбирая лучшие фотографии, загружая их в свой сетевой дневник и пытаясь понять, хорошо ли они смотрятся на экране монитора. Наконец, удовлетворившись результатом, девушка сделала под самым удачным снимком подпись: «Вот такие цветы растут у нас на Крайнем Севере» и с чувством выполненного долга отключилась от Интернета. Надо было в срочном порядке заняться ужином – до возвращения отца оставалось совсем мало времени.

Когда он приехал, на улице было уже совсем темно, и Даниэль великодушно согласилась показать отцу лилию на следующий день утром, но Симон Грасс все-таки взял фонарь и отправился вместе с нею во двор, заявив, что слишком долго ждал, когда эта скульптура будет готова, чтобы теперь откладывать ее показ на завтра. И вновь ледяной цветок искрился и переливался на свету, на этот раз, электрическом, а самые тонкие его лепестки были почти невидимыми на фоне черного ночного неба.

- Дочка… - прошептал Симон, насмотревшись на лилию и опуская фонарь. – А ведь ты талантлива. Это уже не просто хобби, это настоящее серьезное искусство.

- Да брось, пап! – легкомысленно отмахнулась Даниэль, у которой восхищение собственным шедевром уже немного поутихло. – Искусство – это когда ты из мрамора ваяешь, а это… Она же скоро растает!

- Не скажи, - возразил ее отец. – Раньше, в двадцатом веке, ледяные скульптуры тоже считались искусством. Люди всерьез этим занимались, устраивали целые фестивали ледяных скульптур, получали призы…

- Да ну? – удивилась девушка. – А ты-то откуда знаешь?

Месье Грасс словно бы смутился и жестом предложил дочери вернуться в дом.

- Я тут немного по Сети пошарил, почитал про твое любимое занятие, - объяснил он, когда они вновь оказались в тепле. Если хочешь, могу тебе дать адреса сайтов, где об этом рассказывается.

- Дай, конечно! – кивнула Даниэль, тщательно скрывая радостное изумление – отец заинтересовался ее творчеством! Заинтересовался настолько, что полез в Интернет искать историю ледяной скульптуры и откопал там такие любопытные факты! А она-то, дурочка, всегда была уверена, что для него все, что она делает, кроме подготовки к институту – это либо вредная блажь, либо, в самом лучшем случае, бесполезное и отнимающее время занятие!