Легальный нелегал

П Р О Л О Г

                                   Конспирологический роман, 33,34 авторских листа.

Синопсис:

Главный герой романа – Славянов Николай. 1993 год. После распада Союза ССР майор Славянов увольняется из Вооружённых Сил Украины в запас. Получая мизерную пенсию пробавляется случайными, зачастую криминального толка заработками. Не найдя себя на «гражданке» решает вернуться в строй, но не украинской, а российской армии. Получив ответное письмо из Главного Управления Кадров оборонного ведомства, Славянов едет в Москву. Вместо ожидаемой вакантной лётной должности ему предлагают работу в российской разведке. Проходит курсы подготовки. Владение им узбекского языка и диалектом новоперсидского языка – дари, определяет направление его будущей работы – Афганистан, в котором к власти пришли талибы. Для приобретения Славяновым практических навыков легально направляется в Ташкент, родину его супруги. В Узбекистане Славянов выявляет новые каналы поставок наркотиков в Россию и Европу; в Таджикистане, в котором не закончилась гражданская война готовит почву для дальнейшей работы в Исламской Республике Афганистан. В Кабуле, Славянов появляется в 2000 году. Его успешная работа прерывается вторжением американских войск в эту страну. Попадает в руки цээрушников. Опасаясь не выдержать пыток и попасть в одну из секретных тюрем на территории Афганистана или Узбекистана совершает побег, переходит пограничный Пяндж. До особого распоряжения снова оседает в Узбекистане. В 2014 году случайно сталкивается с «сотрудником» американского посольства в Ташкенте, пытавшем его в афганском городе Мазари-Шариф. Свою прощальную песню российский разведчик «спел» на полях Донбасса в 2014 году.

Русскому и чеченскому разведчикам, посвещается.

Ташкент, май 2014 года, 2 часа 25 минут по местному времени…

Помянув шайтана, а вместе с ней деву-оператора из «Билайна», закачавшую в сотовый телефон рингтон записанный, скорее всего на празднике каннибалов, нащупал мобильник. Автоматически считав с него время и незнакомый номер, нажал на кнопку, пробормотал сонным голосом:

— Слушаю вас.

Сквозь дикие выкрики пробился еле слышный хриплый голос:

— Молодец что слушаешь. Спишь?

Сон будто ветром сдуло. Закипев самоваром, яростно задышав, всадил в микрофон:

— Это кто такой умный? Да я твою мобилу путём триангуляции вычислю, хулиган паршивый. Да я тебя…

— Ух как страшно… Не ори, соседей разбудишь… Если узнал, скажи — да, не называя имени, усёк?

— Узнал и что с того?

— Нужна твоя помощь.

— Ты откуда звонишь, со свадьбы что-ли?

— Хуже братишка. У оперов я…

Мне стало стыдно за свой недавний гнев. Подумав: «Друг попал в беду, молит о помощи, его и других задержанных избивают сотрудники милиции, вон какие вопли раздаются в трубе», — полюбопытствовал вслух:

— Как ты туда попал?

— По своей воле и воле одного жутко красивого существа в юбке, — прозвучал весёлый ответ.

Не понимая, что может быть весёлого попасть в лапы узбекских ментов, прошептал в трубку:

— И чего на этот раз натворил? Морду кому набил?

В трубке раздалось ржание, сопровождаемое музыкальными инструментами.

— У оперов, это в ночном клубе «Опера ла скала», усёк?.. Всё хватит пылить. Отопри дверь, в ночной магазин можешь не бежать, у меня всё с собой. Скоро буду.

Пока снова закипал и думал, как ответить на наглый выпад друга, в трубке раздался сигнал отбоя.

Освободив двери от замков, быстро ополоснул лицо холодной водой, прошёл на балкон. Закурив, отогнав дымом назойливых комаров, вспомнил ночь, когда счастливый случай свёл меня с Колей, в узком кругу называемый Славяном.

Несколько лет назад, тёмной осенней ночью возвращался я со своей супругой Евой с тёщиных блинов домой. Маменька супруги жила на отшибе, аж на двенадцатом квартале Юнусабада,[1] что было мне выгодно. В поисках такси вышли на улицу Амира Тимура, стали возле осветительного столба.

— Час ночи, — недовольно пробурчал я. — В такое время таксисты остерегаются заезжать в этот район кишащий отморозками.

— Я тебе предлагала уехать раньше, — настраиваясь на мелкую разборку, пропела супруга, — но ты пока всю водку не вылакал, не хотел меня слушать. Теперь значит, я виновата?

Не принимая её претензий, я возопил:

— Не ори так громко, женщина, в махалле[2] слышно. Я не виноват, что твой разлюбезный братец не хотел со мной расставаться.

Задохнувшись, женщина Ева вытянула жало, прошлась ими по ярко накрашенным губам и яростно зашипела: