Легенда эльтов

Легенда эльтов

Муф
Муф уже долгое время мокла под противным, колючим дождём. Холодные струи затекали за воротник, заставляя дрожать, стуча зубами в насквозь промокшем рабочем комбинезоне. Она могла уйти в сию секунду – нить находилась у неё, но она и не могла уйти, оставив Тоба в этом чуждом, странном мире, ведь у него нити не было. Та привела их к находке, они сумели забрать искомое, но по пути назад они попались на глаза двум жителям этого мира – собам.
Собы были здесь не главные, но служили главным, лодам, как и все остальные. Некоторые жили от лодов обособленно, с ними не пересекаясь, и не знали, что те главные, даже не подозревая о их существовании. А некоторые, например – ктои, находились всегда возле лодов, но только делали вид, что преданы и верны лодам, на самом деле ставя своё благополучие превыше всего.
Муф и не пыталась разобраться в хитросплетениях отношений жителей этого мира, она была лишь частью мира эльтов, выполняющих волю своего Бога. Существовала легенда: Бог Снегов спросил народ эльтов: я могу доверить вам сделать счастье? Народ эльтов любил Бога Снегов и с превеликой радостью ответил утвердительно. Ещё существовало пророчество: когда будет исполнена воля Бога, и народ эльтов соберёт пирамиду, как просил Бог Снегов, народ лодов станет счастливым, от чего станет счастливым и народ эльтов. Муф, всё то время, что мёрзла под мостом от пронизывающего насквозь ветра и косых струй дождя, думала совсем не о своей высокой цели, а о Тобе, что ему пришлось увести погоню за собой и надеялась, что не имея нити, он всё же додумается вернуться в то место, где им открылся переход в этот странный, чуждый для них мир.
Её замёрзшие пальцы почти не слушались и она чудом не выпускала из них нить, без которой они не смогут вернуться обратно.
Муф, за эти часы ожидания, уже устала ломать голову о применении того предмета, за которым сегодня они сделали вылазку в этот мир. Это что-то было ростом выше самой Муф, имело пять острых углов, расходящихся от середины к краям и стояло на основании, в котором было отверстие снизу.
Молодёжь, по двое, заступали на вахту, и золотилась нить, и вела их в другой мир, и указывала на то, что они должны принести в свой мир, в храм Бога Снегов. Кто-то за всю жизнь ходил лишь однажды, а кому-то выпадала честь дважды стать героем у своего народа, а то и трижды.
– Муф? Ты здесь? – тихий голос Тоба вывел девушку из забытья.
– Тоб! Я верила, что ты придёшь! – уже еле шептала от холода Муф, удерживая в слабеющих пальцах еле мерцающую нить. Он обнял её, согревая своим дыханием её изящные пальцы:
– Я здесь! Всё будет хорошо! Пойдём домой!
– Ты ранен? У тебя кровь!
– Это ничего, пойдём.
Она слабо улыбнулась, кивнула и медленно поднялась на ослабевшие ноги. Тоб взял их находку одной рукой, второй рукой зажал руку Муф, держащую нить и так, вместе, они шагнули в мир эльтов, где их отчаялись уже ждать, истово молясь в храме своему любимому Богу.

Бурт
Бурт мерял шагами двор храма, взывая к младшему помощнику Бога Снегов – Снэйвику. Бурт не осмелился бы просить самого Бога о двух неразумных поисковиках, заблудившихся в чужом мире, но детей было откровенно жаль, тем более, что Муф была племянницей его жены, Фии, которая уже несколько раз заглядывала во двор храма с надеждой на своём милом личике, покрытом, как у всех членов её семьи, россыпью веснушек.
– Ну? – спрашивала она.
Бурт в ответ лишь разводил руками. С каждой утекающей минутой ему всё меньше верилось, что дети вернутся, но он старался, ради жены, держать на лице маску спокойствия и улыбался ей, когда она заглядывала во двор.
Бурт служил при храме с того дня, когда сам, будучи молодым и ловким поисковиком, сходил дважды в мир лодов и оба раза принёс совершенно одинаковые находки: длинные пруты, с тонкими, колючими листьями, впрочем, как и многие до него. Сейчас времена изменились и поисковики всё больше приносят непонятные вещи: несколько пар принесли фигуры собов, ктои, ещё кого-то из мира лодов, в виде стеклянных фигур.
Храмовники почти всю свою жизнь порой посвящали разгадке находок. Удавалось только понять по описаниям поисковиков чья это фигура, но для чего она – ещё не понял никто. Все просто ждали, когда придёт Великий Бог Снегов и сбудется пророчество. Вот и последняя пара поисковиков, Пай и Эмт, прикатили бочонок из чего-то лёгкого, хрупкого, практически невесомого. Бочонок был серебристого цвета, запаянным со всех сторон, сверху было утолщение, на котором красовался округлый крючок. Храмовники провели немало времени в спорах о названии находки, о её предназначении. Немало поисковиков терялось в походах, золотистая нить скручивалась на верху сотворённой эльтами пирамиды из зелёных находок до следующего раза, когда показывала следующей паре направление поиска. Нет ничего волнительнее, чем следить, как выходит из перехода нить, ожидая: выйдут ли поисковики или покажется только конец нити, что в полной тишине будет наматываться на клубок на верху пирамиды. И потом, главный жрец храма выйдет на балкон над площадью, где все ожидают новостей о походе и объявит, что либо у народов эльтов будет праздник с поздравлениями и прославлением героев, либо будут плакать матери по невернувшимся детям. Нить, по которой ушли Муф и Тоб, долгое время оставалась без движения, но вот она дёрнулась и клубок на верху пирамиды пришёл в движение. Бурт затаил дыхание, ожидая появления конца нити. И с громким звуком выдохнул, когда, на выложенный плиткой двор храма, шагнули юные поисковики со своей находкой.

Герои
– Как ты думаешь, Бурт, что это? – старый Тоск уже сделал несколько кругов вокруг новой находки поисковиков.
Бурт, восседающий в кресле главы ордена, со сложенными локтями на его ручках, стучал пальцами рук друг о друга, что помогало ему думать, с сомнением покачал головой:
– Знать бы, – пожал плечами он, – последние находки пугают и настораживают. Несколько поколений эльтов всегда знали что они найдут в мире лодов, но теперь всё изменилось. Ты же помнишь легенду: Бог Снегов приходил к эльтам, когда было время его власти, но уже сменилось несколько поколений и никто из живущих не помнит, что такое снег, только предания да сказки. Нашлись и те, кто говорит, что Бога Снегов не существует, лишь Бог Дождей, хотя он не являлся народу эльтов, и что есть Бог Солнца, который правил до Бога Дождей.
– Да, – старый Тоск задумчиво теребил бороду, – если бы не находки, уже давно бы вера эльтов угасла в Бога Снегов. Ты прав, Бурт. Давай завтра соберём совет, а сейчас идём на площадь, праздновать со всеми возвращение наших героев.
Всюду были развешаны разноцветные огоньки, слышна музыка и весёлый смех. Прямо на площади были накрыты столы, за которыми сидели счастливые эльты. Несколько пар танцевали под весёлую музыку в центре. Во главе стола сидели смущённые, но довольные Муф и Тоб. Сегодня они были героями и это был их праздник. А ещё сегодня Тоб признался Муф в любви и она ответила ему взаимностью. Но это был их маленький, но такой большой пока, секрет.
Тут же, на площади, по традиции, стали разыгрывать жребий между поисковиками на следующий поход. Для этого приволокли огромную разноцветную коробку, в которой на разноцветных листках были написаны имена всех поисковиков и каждый из них, не глядя, опускал руку в коробку и вытаскивал листок с именем и первые двое, чьи имена совпадали с написанным на бумажках, становились новыми ожидающими пробуждения нити. Они начинали готовиться со следующего дня: сила, выносливость, скорость, смекалка, логика, парное взаимодействие, изучение мира лодов и населяющих его существ.
Странно, но именно Муф и Тоб вновь вытянули заветные листки. По традиции, они тянули первыми и сразу им попались их имена. Мама Муф, Фис, рыдала на плече у своей младшей дочери, Айт. Она надеялась, что её старшая дочь теперь будет рядом с ней и не ожидала, что её маленькой Муф выпадет дважды идти в этот ужасный и опасный мир в качестве поисковика. Муф растерянно смотрела на Тоба, она тоже надеялась, что теперь они сыграют свадьбу и будут вместе с ним жить и работать на благо своего народа, как и их родители. Нет, она считала, это честью – идти за золотистой нитью, но ведь всё изменилось, теперь они с Тобом вместе и ей придётся за него бояться! А Тоб будет бояться за неё и они могут не выполнить задание, ведь разум должен быть чист, на первом месте – долг, потом напарник. Это они ещё никому не рассказали, почему так задержались. Эльты бы осудили её, что она столько времени прождала Тоба, а не вышла сразу по нити с находкой назад. Ну и что, что Тоб увёл погоню? Он пожертвовал бы собой ради всеобщей цели. Тоб хмуро посмотрел Муф в глаза и лишь коротко кивнул на её немой вопрос. Муф опустила глаза, соглашаясь.
Фис
– Ты боишься, Тоб?
– Я боюсь только за тебя.
– А я за тебя. Может расскажем всем, что мы теперь вместе и проведут пережеребьёвку?
– Муф, ты же понимаешь, что жребий может выпасть твоей младшей сестре или, может, моему отцу. Ты считаешь, они справятся лучше? Мы были там, мы видели опасности того мира, кому, как не нам, идти туда снова? А потом мы, вместе, будем рассказывать нашим внукам о своих героических походах!
Муф подняла на Тоба свои большие печальные глаза:
– Ты только по этому хочешь идти туда вновь?
– Нет, что ты! Муф, милая, послушай, – он обнял её и ласково убрал прядь волос, упавшую на её лицо, – всё будет хорошо! Мы справимся!
– Мы вчера еле ноги унесли от этих огромных, рычащих собов! Они могли разорвать тебя! Ты мог остаться там навсегда! – по лицу Муф катились слёзы.
– Ну-ну, милая, всё же закончилось хорошо?! – он искал её взгляд, нежно улыбаясь. – Я думаю, не стоит рассказывать никому пока, что мы вместе. Вернёмся из похода с трофеем и тогда расскажем сразу всем на площади, нас все будут поздравлять, радоваться вместе с нами нашему счастью. Идёт, Муф?
Муф нехотя кивнула головой, и прижалась к груди любимого.
Они вернулись домой разными дорогами.
Дома Фис долго обнимала старшую дочь, пряча упрямые слёзы:
– Я думала, что всё позади! Ты вернулась с находкой! Твоё имя и так теперь вписано в книгу героев народа эльтов! Так почему судьба вновь посылает испытание моему бедному материнскому сердцу? Нет ничего страшнее, знать, что ты можешь потерять своего ребенка! – Фис не могла уже остановиться и её стенания перешли в горючие слёзы. Муф обнимала маму и гладила успокаивающе по худенькой спине. После того, как папа не вернулся из похода, мама потеряла смысл жизни и оставалась здесь лишь потому, что любила двух своих дочерей. И вот, когда старшей дочери выпал шанс, для Фис это стало страшным ударом. Когда весь народ радовался, провожая новых поисковиков в путь, Фис не смогла найти в себе силы проводить дочь. Она рыдала в подушку в своей одинокой постели и вот – теперь снова! Снова радость для всего народа и горе ей, матери. Почему слепой жребий выбрал её дочь дважды? Её славную, милую, тихую Муф?
Муф кое-как успокоила маму, обещая, что всё будет в порядке, говоря все те же слова, что говорил ей любимый Тоб. Хотя сама Муф очень-преочень боялась опять отправляться в мир лодов. Она вспомнила струи ледяного дождя, старый грязный мост, под которым она ждала Тоба, острые клыки собов, что гнались за ними, темноту в помещении, куда привела их нить. Ей не хотелось идти туда снова. Но долг зовёт. Долг перед своим народом, который верит в тебя, который ждет твоего возвращения с находкой, чтобы, когда придёт Великий Бог Снегов узнать, как исполняется его воля, не был расстроен народом эльтов, чтобы сбылось пророчество и все стали счастливы!