Легенда о белом бревне

Глава 10

Лиза: 

— Слуша-а-ай, а ты знаешь, что у тебя глаза цвет меняют? — решила я разбить ошарашенное молчание внезапной репликой. — Когда ты их вот так вот, — я растянула свои веки пальцами, — раскрываешь, это особенно заметно. Фиолетовые и серебристые крапинки появляются.

Парень моргнул и уставился на меня с какой-то обидой. Причем не думаю, что он на мое откровение так отреагировал, тут явно что-то другое.

— Влияние второй ипостаси, Мастер, — все так же приторно вежливо ответил он, слегка отворачиваясь. 

— А у тебя вторая ипостась фиолетовая? — удивилась и заинтересовалась я. — Вау! Кру-у-уто! — И я снова обняла его поперек ребер — он одновременно дергается и льнет. Ему… очень хочется объятий. Очень. Но сам он на них не решится никогда в жизни. А это неправильно. Если нужно вот так — насильно и бесцеремонно, чтобы он расслабился, сказал сам себе, что со стихией не спорят, и просто получал удовольствие, — что ж. Сделаем! Тем более что мне самой нравится. А еще у него стоит какой-то мощный блок на негативные эмоции, этот блок уже почти прирос и загубил его изнутри. Поэтому, когда Рич злится, я физически ощущаю, как отпускает его внутреннее накопившееся напряжение. И немножко нарочно хулиганю. 

— Нет. — Вот сейчас, кажется, я все-таки смогла довести его до раздражения, но принц быстро выплеснул все в огненный взгляд и тут же исправился, не без влияния, думаю, моих объятий. У него даже мышцы спины под моими поглаживающими ладонями стали мягче. — Обычный стальной цвет. А лиловым во время боя подсвечиваются руны на рукояти. 

— Тоже класс! — одобрила я. — Впрочем, ваще не сомневалась, что ты в любом облике самый красивый.

Ричард снова замер, ни дать ни взять мышка перед удавом. И покосился на меня так… ну, наверное, как конь, знаете? Настороженно-диковато, прядая ушами, но с тайной надеждой на вкусняшку. Ему что, комплиментов никогда никто не говорил? Вот гады! 

— Так или иначе, дети, пока не утихнет пространственная буря, связанная с кометой, Ричард не сможет вернуться домой, — резюмировал ото-сан. — Значит, мы за него отвечаем. — Да-да, я это уже слышала и готова взять всю ответственность! — И поскольку завтра тебе в школу, а я не позволю дочери пропускать первый день учебы в последнем семестре, значит… нам с Таньей придется самим развлекать молодого человека и присматривать за ним. Или, как вариант, можем переправить его к Гиттинньевьит-сама. — Ото-сан, как всегда, не смог правильно выговорить имя бабушки, даже несмотря на появившуюся возможность разговаривать на любых языках. Привычки — дело такое…

— Там полно его ровесников из России, — тем временем продолжал папа, — у которых каникулы длиннее. Они не дадут парню скучать, а заодно обеспечат его безопасность.

— Ты сам понимаешь, что только что предложил? — Мама тоже сначала сказала, а потом вздохнула и, раз уж слово вылетело, закончила: — Собственно, он здесь и оказался в результате такого развлечения. Так что я бы поостереглась совмещать в одном предложении выводок бабушкиных внуков и безопасность гостя. Нет уж, я сама займусь… Повожу мальчика по музеям, по магазинам. В зоопарк! 

— Ма-а-ам! — не вытерпела я, глядя, как вытягивается по мере прояснения перспектив лицо моего принца. — Ты что! Ему же не пять лет! Еще бы магазин игрушек предложила и детскую площадку!

— Очень безопасные места. — Если бы я папу хорошо не знала, по его каменно-серьезной физиономии ни за что не догадалась бы, что он нас откровенно троллит. — Еще на прием к Обаа-сама тогда можно. В высшей степени респектабельное место и подходящая компания. 

— Ага. Чтоб уснуть на третьей минуте чайной церемонии и проспать ровно до того момента, как дурацкая комета улетит, — буркнула я в сторону. — Нет уж, — решительно начала, покосившись на откровенно скисшего Ричарда. Конечно, внешне он продолжал сидеть как проглотивший кол фарфоровый самурай и охранять свою маску с рвением цербера-новобранца. Но я буквально кожей почувствовала — приуныл. 

— Закрыть его в доме в компании телевизора и планшета еще хуже, — поучительно сказала маман. — Что ты предлагаешь, если не это?

— Что-что! В школу со мной пойдет! — воинственно выпятила подбородок я, покрепче обнимая свое сокровище. — Папа! Организуй нам студента по обмену из… м-м-м… Новой Зеландии! Про нее в школе мало кто знает, никогда ни одного новозеландца живьем не видел, значит, любое чудачество можно списать на национальные особенности. 

— Похоже, ты про Новую Зеландию тоже ничего не знаешь, ремня на тебя не хватает. Где б там таких белокожих да светловолосых взяла? Тут… 

— Я-то знаю! — Мое возмущение взвилось в воздух вместе со мной. — Здрасте! Я ж не говорю, что он будет коренным киви-боем! Там эмигрантов из Европы, между прочим, больше, чем аборигенов! Вот он и будет... м-м-м… русским! Как я! Второе поколение эмиграции. 

— Для русского слишком зажат, — теперь отрицательно помотала головой уже каа-сан, — и… чересчур манерный. Может, поляк? О! Эстонец! 

— Да вроде он не настолько тормоз… Может, англичанин? Но в принципе эстонец тоже годится, мало ли какие там в этой Эстонии водятся, — поколебавшись, согласилась я. — Про эстонцев у нас в школе знают еще меньше, чем про киви. Вряд ли вообще народ представляет, где эта самая Эстония в принципе находится.

— А самого Ричарда ты не хочешь спросить, согласен ли он с твоими планами? Вдруг ему мои больше по душе? — явно решила поддразнить нас мама. 

— Он с моими точно больше согласен, я же чувствую, — пробухтела, а потом сама расчетливо умолкла и посмотрела на принца вопросительно. Снизу вверх, я ж его все еще обнимала.

— Не нужно беспокоиться по поводу развлекательных мероприятий, — прикрыв глаза, ответил принц. — Если я приму оружейную форму, то могу впасть в подобие стазиса и не будет требоваться даже приемов пищи. Можно будет положить меня в хранилище и...

— Нет, это исключено! — практически хором сказали мы с обоими родителями. Во! Так вот и понимаешь, что семья — это самое клевое в мире, даже если временами кое-кто решает поиграть в зануду.