Легенда о богах Египта

Пролог

Если бы люди увидели Маат гуляющей по городу, никто бы не признал в ней богиню. Простое белое платье, такое же может позволить себе даже крестьянка, она не носит сандалий, дорогих браслетов или колец, только тонкий усех и страусиное перо, украшавшее её не замысловатый, но благородного чёрного цвета парик. Дочь Ра никогда не прятала кожи от лучей солнца, у неё нет той бледности, что стараются поддерживать знатные египетские дамы. Низкого роста, с хрупкой фигурой и детским лицом, она сидит осунувшись и поджав ноги к груди, как обиженный мальчишка. Огонь от свечи отражался от её лица, делая богиню похожей на собственную золотую статую.

Удивительно, как подобная простота и хрупкость сочетались с невероятной силой духа, проглядывавшейся в её глазах. Она судья. Вселенский порядок и мораль. И, исполняя свои обязанности, не ведает она никакой милости, кроме справедливости.

Формально, Тот ни в чём не повинен. Но мораль зрит глубже законов. Он знал, что он сделал. Все знали. И, бесспорно, Ра ни на секунду не сомневался в его истинных мотивах.

Это был рискованный поступок, но азарт решения трудных задач часто толкал его на то, чего по-хорошему делать не следовало. Этим Нут и воспользовалась, обратившись к богу мудрости с почти невозможной просьбой, обойти слово солнечного бога.

Ра предсказали, что один из детей Геба и Нут завладеет его тайным именем. А это страшнее смерти. Если кто-то знает твоё тайное имя, он имеет абсолютную власть над тобой, ты становишься уязвимым для любых его заклинаний. В страхе Ра заклятием запретил внучке рожать в любой из трёхсот шестидесяти дней года и приказал своему сыну Шу разделить богиню неба и бога земли.

Богиня неба и звёзд была в патовом положении. Как и любая любящая женщина, она тяжело переживала разлуку с мужем и невозможность рождения ею ребёнка. Но от того ей было ещё хуже, потому что на момент приказания Ра она уже была беременна. Хранила в своём чреве детей, которым никогда не суждено было родиться.

Нут знала, как любит Тот сложные загадки, и сыграла на этом. В её речи было столько льстивых слов, столько жалостливых мольб, но богу знаний хватило бы и вызова, что звучал между ними: а по силу ли тебе, премудрый Тот, придумать способ обойти запрет Ра, не навлекая на себя его гнева?

И Тот придумал. Сегодня днём он пришёл к верховному богу с «радостной» вестью. Что играл он накануне в сенет с Хонсу, и проиграл ему тот свой лунный свет. Да столько, что бог письма решил соткать из него ещё пять суток. И этот ценный дар он преподносит великому Ра!

Бог солнца не мог проклясть и эти дни. Не потому что так ценил его подарки, конечно же, но Тот не просто их ему подарил, он посвятил их ему. Если бы Ра заклял и их, это могло бы пагубно отразиться на нём самом. И так Нут получила возможность разрешиться от бремени.

Эта победа дорого ему обошлась. Не умеющий проигрывать Хонсу воспринял итог той игры как оскорбление и затаил на сердце злобу. Ра хоть и не высказал своего недовольства, навряд ли так просто простит ему сей поступок. Его дочери же были менее сдержаны в своих эмоциях.

Для них это была особенно тяжёлая ситуация. Верность и любовь к отцу соперничала в их сердцах с самой их сутью. Для Маат закон предписывал чтить своих родителей и быть верной своему царю, но приказ Ра не был справедлив. Для Хатхор, покровительницы влюблённых было тяжело принять решение горячо любимого отца, разлучить Нут и Геба. Как и для Бастет, богини материнства, и Серкет, богини врачевания было сложно смириться с его жестоким запретом, даже зная, под какой угрозой оказался бы Ра. Так же как Тефнут было горько наблюдать за страданиями своей дочери, от которых она могла её избавить, только навлекая их своего на отца. Эти противоречия терзали их, и они нашли выход своего накопившегося гнетущего напряжения в обиде на Тота, когда он разрушил их дилемму, принеся им одновременно и радость, и боль.

Бог мудрости играл с огнём и прекрасно это понимал. Но жажда пытливого ума терзала сильнее страха последствий. Может потому Маат и не поставила ничего из содеянного ему в укор, потому что знала его мысли. Она сказала ему лишь одну фразу, прежде чем уйти.

- Твоя прихоть заставила меня разочаровать отца.

Тот прикрыл глаза.

Глупо притворяться, будто он не предвидел такого исхода. Ра выдал дочь замуж за своего визиря с конкретной целью, держать того под контролем. Убедиться, что его амбиции и жажда познаний никогда не подобьют Тота сделать то, что не понравиться верховному богу. И Маат с этой задачей не справилась.

Но Тот действительно не хотел подставлять её.

Он действительно любил её.

Просто… своё увлечение он тоже любил. Возможно, даже больше, чем жену. Как бы ни было неприятно это признавать. Можно сколько угодно искать в своей душе подтверждений обратного, может, они даже будут истинны, но это не изменит того, что, когда дело касается действий, он чаще выбирает себя…

Эх, знает же, что сказать, чтобы пробудить муки совести.