Легенда о Черной садовнице и сердцецветах

Легенда о Черной садовнице и сердцецветах

Раз в крещенский вечерок феечки собрались погадать. Они положили на стол волшебное зеркало, сохранившиеся еще со времен Галадриэли, подсветили его светляками и обступили, вглядываясь в прозрачные глубины. Поговаривали, в волшебном зеркале каждый может отыскать что-то свое и получить ответы на волнующие его вопросы. Феечки галдели, отпихивали друг друга – всем было интересно, что покажет зеркало на сей раз. Голоса феечек звенели в тиши вечернего сада. Зеркало было крохотным, с ладошку величиной, поэтому заглянуть одновременно не получалось, а уступать – не хотелось.

- Я хочу увидеть свое будущее, которое сокрыто! – загадала феечка по имени Фьори.

- А я, я хотела бы увидеть любовь, - мечтательно вздохнула светловолосая кудрявая Лулу. – Ту, что сильнее ненависти и зла, сильнее обид и даже самой смерти. Вот бы испытать такую!

- Не жадничай, Лулу, дай-ка мне взглянуть, - пробормотала Шалфея, отпихивая Лулу и становясь на ее место. – Мне нужнее. У тебя есть Драко, а у меня никого нет!

- Ну… Драко он такой обычный, и любит по-обычному: замуж зовет, хочет маленьких феят, возделывать клубнику, а мне хочется, чтобы душа воспарила к облакам.

- Помечтали и будет. Пустите-ка, - вклинилась между Шалфеей и Флорой Ясмина, самая старшая среди собравшихся. – Желаю знать, как изгнать из сада медведок, одолели – сладу нет.

- А я хочу увидеть собаку, собаку, собаку! – заверещала крохотная сестренка Шалфеи Агата, еще не вошедшая в полную волшебную силу, но принимавшая участие в гадании наравне со взрослыми.

- Какую собаку, она тебя съест! Подрасти сперва! – строго осадила сестру Шалфея, вновь пододвигаясь к зеркалу.

- Не съест, не съест, не съест. Она Ясмининых медведок съест, я ее научу.

- Собаки не едят медведей, потому что медведи больше собак, это еще в школе объясняют! – нравоучительно заметила Шалфея, которой непременно надо было оставить за собой последнее слово, но ее триумф оказался скомкан.

Пока феечки спорили, зеркало решило за них – оно озарилось золотистым сиянием и в глубине появилась…

- Женщина! Смотрите, там женщина! Лик ее сокрыт тьмой, в руках – цветок, - возбужденно произнесла Фьори.

- Ну, разумеется, цветок! Все женщины любят цветы, - фыркнула Шалфея.

Фьори не позволила сбить себя с толку

- Нет, здесь что-то другое… -

- Позвольте, мне плохо видно, но кажется, в другой руке женщины окровавленный крис. Она срезала цветок, и он истекает кровью! Это садовница, Черная Садовница! – с ужасом воскликнула Флора, впечатлительная феечка, больше всего на свете любившая цветы и до смерти боявшаяся садовников с их острыми грубыми секаторами. Один такой садовник едва не лишил Флору крыльев, не заметив в высокой траве, и теперь крыло феечки висело поломанное.

- Дайте и мне посмотреть, дайте мне, - пропищала Агата. Из-за маленького роста ей приходилось подпрыгивать, помогая себе крылышками, чтобы разглядеть хоть что-то.

Феечки позабыли раздоры и дружно склонились к зеркалу, все-таки они были очень любопытны.

- О! Я знаю эту женщину. Прежде она была одной из нас. Расскажу-ка я вам ее историю, слушайте!

Самая старшая из фей поправила очки, которые сползли со лба на нос, и начала свой рассказ.

Один юноша, его звали Янош, полюбил девушку. Она и впрямь была хороша: светлая кожа, пронзительно-черные волосы, тонкие лодыжки и запястья. И имя у нее тоже было тонкое, лучистое, под стать облику – Лилит. Янош начал ухаживать за Лилит, и к превеликой радости она ответила на его чувства взаимностью. Не было на земле человека счастливее Яноша, он не ходил, а парил над землей. Набравшись смелости, Янош предложил красавице стать его женой. И – о чудо! - Лилит не отказала, лишь спросила, испытывая крепость его любви:

- Ты не забоишься? Я живу очень далеко отсюда.

- Не беда, - сказал окрыленный юноша. – Мои родители умерли, других родных у меня нет, я войду в твою семью и стану приймаком, куда ты, туда и я: пойду за тобой в метели и в зной, как нить за иглой, как солнце за тьмой.

- А не пожалеешь? – склонив голову набок прищурилась Лилит, вновь испытывая на прочность чувства возлюбленного.

- Нет, никогда! – пылко ответил Янош.

- Хорошо же. Открою тебе свою тайну: я очень богата и готова разделить все богатства с тобой. Я стану твоей женой, взамен прошу лишь одного: обещай никогда не спрашивать, куда я ухожу в ночь полнолуния.

Ослепленный сбывшимся счастьем юноша готов был принести любые обеты. После свадьбы Лилит привела Яноша в свой дворец, расположенный на вершине горы, и юноша не уставал дивиться его красоте. Но больше дворца Яношу понравился сад: он располагались на высоте семисот локтей от земли, раскачиваясь на цепях, прикованных к самому небу. Вверх вела веревочная лестница. Каких только цветов не было в этом саду! Благоуханные и нежные, крохотные, точно звездочки и огромные, в которых можно было устроить колыбель, цветы, цеплявшиеся корнями за воздух, и цветы, берущие начало в воде. От их запаха голова шла кругом – ни одному парфюмеры не под силу было создать столько глубокого многранного аромата. В золотых клетках пели сладкоголосые птицы, а по дорожкам важно прохаживались фазаны. Юноше казалось он попал в рай!