Легенда о психушке

Легенда о психушке

В нашем мире

Лишь безумец

Может стать

Истинным гением.

Сумасшедший дом, дом для душевно больных, дурдом, психушка. Существует ещё множество названий этого места, а легенд, связанных с ним придумано ещё больше. А те легенды, что придуманы уже, будоражит воображение умы любителей приключений, непознанного и прочих злачных мест. Почти все легенды слагаются о тех домах, что уж давно заброшены. Хоть они и закрыты по вполне объяснимой причине, все же это не уменьшает количество легенд о них. Ведь фантазия людей не имеет границ, а порою так хочется верить в чудеса.

При этом люди почти не обращают своего внимания на те дома для сумасшедших, что функционируют до сих пор. Хотя в каждом городе есть своя психиатрическая лечебница, что покрыта своей мрачной и малообъяснимой тайной, которая мало кому известна. И тот, кто обладает хоть какой-то информацией об этой тайне, тот либо замешан в ней, работая там, занимая различные должности. Либо это те, кто помогает этим работникам. Или те, кто напрямую подвергся этой ужасной тайне на прямую, и теперь пожизненно обречён остаться в пределах этих безутешных стен в виде пациента. И уже никто, и никогда не узнает всю абсолютную правду, провоцируя к развитию новых легенд. Если, конечно же…

В глубине лесов, куда может зайти лишь заплутавший грибник, охотник, или же просто турист, затерялся дом для душевно больных людей, оградившись от мира величественными стенами, будто это было исправительное учреждение для особо опасных преступников. Это место, как будто само изолировалось от всего остального мира, создав свое собственное небольшое государство.

Именно в это место ехал автомобиль, в котором сидело трое. Они ехали туда для разгадки одной своей семейной тайны, о которой почти никому не известно, да и не решалось ничего. Просто хотелось её разгадать.

• Витя, ты волнуешься? – спросила женщина, сидевшая на переднем пассажирском сидении.
• Есть немного. Не каждый день приходится встречаться со своей биологической матерью. Тем более в таком месте. – ответил молодой парень, лет семнадцати на вид, что сидел на заднем сидении автомобиля.

В этот момент у Вити вспыхнули воспоминании о том, как он, будучи ребёнком, находясь в приюте для сирот, мечтал о том, что однажды за ним приедут его родители. Но их никак не было. И лишь сравнительно недавно его усыновили приёмные родители в лице Евгении и Бориса. Тем самым они, как казалось, положили конец мечтам, что он хоть когда-нибудь найдёт своих настоящих родителей.

Борис, офицер ФСБ в отставке, уже давно мечтавший о сыне, мог сделать многое, но никак не мог отказать сыну в исполнении просьбы. И пусть даже это приемный сын. Поэтому, когда Витя попросил его о том, чтобы найти биологических родителей, то Борис тут же сделал всё возможное, чтобы найти, не задавая лишних вопросов. Лишь Евгения, его приёмная мать порою задавала вопросы на подобии: «Зачем тебе это? Для чего? Что ты им скажешь?». На что Витя спокойно отвечал: «Я просто хочу на них посмотреть и убедиться в том, что Вы у меня лучшие. Я просто хочу спросить: «Зачем они так со мной поступили?»».

В этот момент Евгении вспомнились моменты, когда она только познакомилась с Витей и была чуть ли не завсегдатай посетительницей кабинета директора дома-приюта для детей, откуда они забрали Витю. От этих воспоминаний ей стало так тепло, хорошо, приятно. И теперь ей даже не верится, что уже прошло так много лет. Пережито столько препятствий и испытаний.

Войдя в кабинет директора психиатрической лечебницы, они увидели пожилую женщину с добрыми и нежными чертами лица и такими щенячьими глазами. На вид ей было лет семьдесят, что очень понравилась Евгении. Ей показалось, что эта женщина должна помнить историю рождения Виктора.

• Здравствуйте. Вы по какому вопросу? – спросила директриса.
• Мы по поводу Вашей подопечной. А именно Раисы Сергеевой. Имеется ли такая у Вас? – строго спросил Борис.
• Да, такая имеется. Что именно Вас интересует о ней? – уточнила директриса.
• Простите моего супруга. Он бывает иногда очень строг. Боря, можно я сама? Так вот. Вы не помните, рожала ли Раиса примерно лет восемнадцать назад? Или нет? – спросила Евгения.
• Ну почему же не помню? Я всё прекрасно помню. Я тогда была заместителем директора этого интерната, и сама, собственноручно заполняла документы о приёме этой пациентки в стены нашего приюта. Я хорошо её запомнила, так как пришлось выйти на работу в праздник. Её привезли тогда сразу из роддома. К слову сказать, о судьбе малыша я ничего не знаю. Я даже не знаю кто это был: мальчик, или девочка. Я ведь его так и не видела. Могу сказать только то, что привезли Раису после кесарева сечения. Ой и намучались мы тогда ей бинты менять. Она очень сильно кричала с мольбой вернуть ей малыша. Чисто как мать, я ей сочувствовала. Но, как врач-психиатр, да и по человеческий и морально я понимала, что она просто неспособна быть матерью. Она просто душевно больной человек. А почему Вас так интересуют именно то, что рожала она, или нет? – спросила директриса.
• Простите, а как Вас зовут? – неожиданно спросил Витя.
• Галина Петровна. – ответила женщина.
• Галина Петровна, понимаете, возможно, она моя мама. Биологическая мама. Мне просто хочется её увидеть. Для меня это очень важно. – сказал Витя.
• Я Вас понимаю, молодой человек, и честно сказать, даже восхищаюсь Вами. Вы один из тех немногих детей, которые навещают своих родителей, в столь скудном месте. Тем более при таких обстоятельствах. Думаю, что встреча возможна. Я проведу Вас в комнату для встреч, и дам распоряжение того, чтобы привели туда и её. Только аккуратнее с ней. Постарайтесь не провоцировать её на всплески эмоций. – согласилась Галина Петровна.
• Спасибо, что предупредили. – тихо сказал Витя, как будто получив некое облегчение.