Легенды о шаманах. Легенда о роде Целителей

Легенды о шаманах. Легенда о роде Целителей

Комментарий составителя:

Данная история относится к циклу мифов и легенд, посвящённых различным родам шаманов. Некоторые из родов ведут настолько закрытый и уединённый образ жизни, что их роль в мире может быть неясна. Подобные легенды призваны дать пояснение, указать на важность и значимость всех шаманов. Иногда это объяснение – как в данном случае – достаточно краткое. Род Целителей издревле занимался врачеванием, это общеизвестный факт, и именно эта деятельность описана в представленном тексте. Данная легенда призвана скорее показать огромную значимость шаманского искусства для выживания людей. Иногда для разъяснения предназначения рода требуется более длинное и сложное описание. Например, описание работы младшей ветви рода Цлителей – экзорцистов. Этот термин не является названием рода, но коротко и ясно даёт понять, чем именно занимаются его члены.
Хочу обратить внимание читателя на некоторые моменты, которые являются либо неоднозначными, либо, наоборот, знаковыми для подобного типа легенд.
Герой-шаман здесь не имеет собственного имени. Это может быть связано как с тем, что описание относится к абстрактному Целителю, как представителю рода, так и с древней традицией табуированности имён шаманов, которая существовала в далёком прошлом, пусть и относительно недолгое время. Оба варианта равновероятны, однако очевидно, что сделано это было намеренно, ведь имена собственные есть в истории даже у персонажей, которые в ней участвуют только косвенно.
Замечу так же, что название Родное с ударением на первое «о» существует в реальности, но это не поселение, а урочище в глухом лесу, овеянное множеством страшных легенд и дурных слухов. Что же касается других названий, то горы реально существуют, находятся рядом друг с другом, их местоположение хорошо известно. Однако из-за того, что некоторые наименования – например, название одной из рек – либо утрачены, либо намеренно не упоминаются, а сроки путешествия шамана и охотника указаны лишь примерно и могут интерпретироваться по-разному, определить точное место жительство Целителя не представляется возможным.
Является ли история правдой или вымыслом от начала до конца, доподлинно неизвестно. Но можно с уверенностью сказать, что она содержит в себе много общих и характерных черт как для такого типа легенд, так и для легенд вообще.
Так же хочу отметить, что у этой истории есть два финала, здесь представлены они оба – такое ещё не раз будет встречаться на страницах сборника. Дело в том, что некоторые старые мифы и легенды со временем изменились, стали мягче, получили более оптимистичное окончание, в то время как более старая, изначальная их версия жёстче, чаще всего с плохим финалом. Это обусловлено стабильностью и долгим периодом мира, а также тем, что эти истории сейчас имеют больше образовательный характер, чаще рассказываются как сказки.

Легенда о роде Целителей.

В незапамятные времена на изгибе Гремучей реки, что у скалы Стойкий Камень стояло поселение Родное. И звалось оно так потому, что родили его пашни жито, да и приплод у скота всегда был обилен. Возили родовяне товары свои на ярмарки по соседним сёлам и торжищам и каждый раз возвращались с прибылью. В домах у них всегда было чисто и уютно, слышался детский смех и женское пение за прялками да станками. Случались и ссоры, но всегда решались они миром. Беды обходили поселение стороной много поколений кряду.
Но одной зимой всё переменилось: в Родное пришла страшная беда. Никто сперва не разглядел её, ведь началась она с малого. Сильно захворал сын старосты, Горянка. Мальцу в ту пору было восемь зим всего. Жар сжигал его тело, дитя бредило и металось, едва могло дышать, слабость такая в теле его поселилась, что и век открыть не мог, только стонал в забытьи. Что женщины только не делали – не помогали травки и знания, что получили они от матерей, а те от своих матерей. Не спадал жар, на третью ночь начались судороги. И десятка лун не прошло, как отправился Горянка к духам предков в Лес.
Вскоре уже Лада, подруга его по играм, дочь кузнеца, слегла без сил, сжигаемая неведомым недугом. Всё так же повторилось с ней – и жар, и ломота в теле, и судороги. Бабка её, сведущая в ведовстве, все травы перепробовала, все наговоры начитала, какие знала, и какие по женскому роду сильнее всего были, но не смогла уберечь девочку. Убивалась, старая, что ни Горянку не спасла, ни Ладу.
Вместе со смерть девочки пришёл в деревню мор. Вскоре уже многие без разбора – молодые и старые, сильные и слабые – просыпаясь по утрам, не могли подняться с постели, такая слабость разливалась в их членах, такой жар сжигал их нутро, такая боль поселилась в костях. Женщины ходили в лес за травами, да где их найдёшь зимой? Даже кору всю ободрали, но не находили средства унять болезнь. Бабка Лады наговор прошептала, искала виновного, но то была не порча голодного духа, не чёрное ведовство, а немочь неведомая.
Вместе с болезнью пришёл голод. Некому было по весне пахать и сеять, некому было собрать озимые хлеба, некому сходить на охоту. Многие из тех, кто ещё оставался в живых, лежали и ждали, когда предки придут за ними. Те же, кто стоял на ногах, поили больных водой из талого снега, да отварами. Женщины оплакивали своих детей, мужчины молча относили их тела вместе со скудными подношениями духам к краю посёлка. Лишь у немногих поселян хватало сил зажигать костры по ним, чтобы осветить путь в Лес.
И был среди этих немногих один человек, что каждый день уходил на охоту, пусть и добыча его с каждым разом становилась всё скуднее, потому что даже зверьё сторонилось поселения. То был Шустра, самый быстрый охотник Родного, молодой парень, сильный да нелюдимый. Всего милее ему было бегать по лесам да стрелять зверей, всё лето, бывало, не показывался он в Родном. А сейчас возвращался каждый вечер – когда с добычей, когда и без – чтобы зажигать костры душам тех, кого принесли к краю селения за день. Поднося смоляной факел к вязанке дров, собранной для Косьяны, смышленой девочки, которая была так сильно к нему привязана, что соглашалась носить ему в лес котомку с едой да торговать с ним хлебом, решил Шустра просить помощи.