Легенды "Долга". Смерти вопреки

Рыжий Лес безмолвствовал. Даже качавшиеся тот тут, то там «ржавые волосы» ни на миг не нарушали этой страшной и чуточку даже заповедной тишины. Не скользил вдоль овражика одинокий слепой пес, не бормотала в кустах псевдоплоть и даже едва уловимый шорох недалекой «карусели», казалось, старался припасть как можно ниже к земле и скользить над пожухлой травой куда-то далеко, в самые недра четвертого энергоблока.
А старший сержант «Долга», Андрей Тихонович Самойличенко, все никак не мог сосредоточиться на этой тишине, заглушаемой сильными и частыми ударами его разволновавшегося сердца. Скинутый неподалеку шлем матово блестел черным боком, вяло напоминая о себе, но долговец не обращал на него внимания. Боец сидел на траве, привалившись спиной к старому, уже насквозь трухлявому пню, и жадно вдыхал в себя ароматы надвигавшегося, неотвратимой лавиной, утра. Пальцы судорожно сжимали в своих объятиях пучки гнилой растительности, а в голове билась одна-единственная мысль: «Конец!».
А что могло случиться на обыденном плановом разведрейде в Рыжий лес? Где-то на Большой Земле – ничего. Но не в Зоне... Нет!...
Монолитовцы ударили из засады, положив трех человек из пяти с первых выстрелов, а командир квада едва успел оттолкнуть старшего сержанта за ствол совсем недавно упавшей сосны. Свинцовые «дятлы» застучали по кроне, выбивая мелкую щепу. Капитан Самуляк что было сил рявкнул «Беги! Предупреди остальных!», отчаянно поливая огнем засевшего в засаде врага. Андрей не мог отвести взгляда от лица командира, но ноги сами среагировали на последний приказ боевого «отца». Все бы ничего, да оставшийся в живых боец буквально через десять секунд на полном ходу влетел в злосчастную «карусель», чья сестра сейчас на данный момент неторопливо выводила круги на опавшей хвое в ста метрах за спиной прислонившегося к трухлячку воина. Скорость куска мяса, попавшего в объятия смерти, была слишком высока и инерция спасла невнимательного долговца, выбрасывая того из аномального пятна еще дальше от места боя. А далее... Далее был удар. Шлем спас, а неприветливая одинокая березка сломала себе ствол в стремлении проломить человеку голову.
Самойличенко поморщился, прикладывая наверняка не очень полезную, но такую прохладную траву к ушибленному затылку. Из оружия, что осталось при нем после всех приключений, оставался лишь верный нож, да одна граната Ф-1, уже успешно ожидавшая противника в виде растяжки в небольшом сужавшемся овраге. Миновать монолитовцам заминированный участок вряд ли удастся, ибо справа их сдерживало болото, а слева рос густой колючий кустарник, яд которого мгновенно мог парализовать любого глупца, решившего прорубить себе прямой путь сквозь эти дебри. А оставлять свидетелей было для фанатиков непозволительной роскошью. Месть «Долга» не заставит себя долго ждать и этот участок Рыжего Леса будет наводнен штурм-группами менее чем через два или три часа.
Андрей едва успел немного успокоить сердце, как тишину зараженного лесного массива быстро и резко разорвал грохот взрыва. Ударная волна легкой дрожью сквозь помятую траву отозвалась в кончиках пальцев диверсанта «Долга», заставив откатиться в сторону, и укрыться за одной из множества хвойных куч, огромными копнами возвышавшихся под любой, мало-мальски большой, сосной.
Одного или двух бойцов нападавшие потеряли, но даже такие потери не вносили особого перелома в схватку. Оставшиеся семь или восемь бойцов «Монолита» были грозной силой, против которой Самойличенко никак не мог противостоять, да еще с одним-разъединственным ножом. Но шансов добраться до своих, с теми же самыми производными , было еще меньше. Выход был один: Принять Бой!
Прошло минут семь после раскатов взрыва гранаты, когда из опускавшегося на отравленный лес утреннего тумана стали ясно проступать очертания приближающейся диверсионной группы «Монолита».
Андрей торопливо стащил с себя черный, разбавленный ярко-красными вставками, костюм и берцы, несколько раз прокатился по хвое, изрядно пачкая коричневый свитер и темно-синие кальсоны под цвет окружавшего его мира. Тем временем, видимо, ведущий группы что-то заметил, либо заподозрил. Ибо группа «Монолита» перестроилась в цепь и двинулась прямо на позицию Самойличенко. Последнего такой поворот никак не устраивал, но и сказать, что он его не ждал, значило бы пойти против истины. Воспользовавшись не очень плотной, но стойкой завесой тумана, долговец откатился немного назад, выбираясь из своего «окопа» и прикрываясь небольшим склоном, надежно скрывшим его от зорких глаз противника и стараясь оставлять как можно меньше следов, перебежал левее своей позиции, заходя во фланг правому крылу отряда монолитовцев. В отличие от болота, не желавшего отдавать свою территорию наступавшему лесу, ядовитый кустарник начал редеть и уходить правее, давая дорогу диверсантам «Монолита» и невольно растягивая их цепь, позволяя Андрею с «комфортом» расположиться под сенью опасного кустарника в ожидании первой жертвы.
Радость нашедшего шлем недобитого долговца не разделил его товарищ, опрометчиво остановившегося прямо перед лицом «охотника». Будь перед сержантом парень в экзоскелете, то план бывшего десантника провалился бы, даже не начавшись, но экипированы монолитовцы были легко и это было понятно. Не на штурм их посылали, а, наверняка, как и квад «Долга» - на разведку. Ухватив вставшего в шаге от него фанатика за ноги в области голени, Самойличенко с силой рванул несчастного к себе, окуная того лицом в перегнивавшую хвойную «подушку» и не давая заорать в голос. Разведчик быстро взметнулся из своего укрытия, быстро и умело всаживая лезвие своего армейского ножа точно в основание черепа последователя «Монолита». Тело противника дернулось, но нажать агонизирующим пальцам на спусковой крючок «Вал»-а Андрей не дал, ловко выворачивая из-под мертвого тела долгожданное оружие. В карманы кальсон быстро перекочевали три запасных магазина и две гранаты, неудобно оттянувшие тонкую ткань. Стоявший в десятке метров от места схватки монолитовец, все так же стоял в полоборота в сторону места, где только что его соратники обнаружили шлем, а затем и костюм преследуемой, как им казалось, «дичи». По всей видимости, под капюшоном у каждого из вражеских диверсантов находилось по минирации, которая позволяла держать связь со всеми членами отряда. И сержант не смог этим не воспользоваться. Тяжелая девятимиллиметровая пуля насквозь пронзила череп заслушавшегося ротозея, с чвакащим звуком вырывая у противника кусок лица. Ликвидировать третьего долговец не смог, так как его плотно окутывал все более сгущавшийся туман, а рисковать понапрасну патронами разведчику было не с руки.
Исследовав голову уже начавшего коченеть трупа, так великодушно «подарившего» Андрею свой автомат, спецназовец легко нашел небольшой наушник и быстро принял на «вооружение» сие творение века высоких технологий:
- Третий! Что там у вас? Почему молчите ты и восьмой? – тут же прорезался в разум Самойличенко чей-то грубый и наглый, явно командира, голос. В ответ ему была тишина. Отсутствие помех в радиоэфире делало тишину более жуткой.
- Ребята, у нас минус два!
«Быстро сообразил, авнюк ушастый!» - злорадно ухмыльнулся старший сержант. - «Сейчас я вам тут устрою веселую жизнь!»
- Найти и уничтожить врага! – надрывался монолитовец. – Тишина в эфире!
«Вот и ладушки!» - выбрасывая микрофон, подумал долговец. – «А теперь поиграем, братцы кролики!»
Больше всего Андрей боялся, что у оставшихся фанатиков могли оказаться под рукой тепловизоры и тогда завеса тумана быстро станет для него могилой по принципу: «Я тебя вижу, а ты меня нет!». И роль «незрячего» была бы для Самойличенко последней.
Утренний холод начал закрадываться под одежду, которая, не смотря на свою качественность и удобность, не могла долго удерживать холодную влажность вдали от тела разведчика. Но прилив адреналина и бешено взвинтивший обороты мозг не давал хозяину отвлекаться на посторонние раздражители.
Андрей не стал ждать, когда на горизонте замаячат темные силуэты и быстро отступил, избрав своей новой позицией не очень удобный темно-серый валун, расположившийся в ста метрах от места смертоубийства и поросший желтоватого цвета мхом. Неудобность его заключалась в том, что его могли простреливать откуда угодно, не говоря уже о том, что бы просто закидать гранатами обнаруженного борца с Зоной и «прости – прощай Гамлет!». Так что кроме почти нулевой маскировки валун ничего предложить не мог, но с другой стороны, каждый нормальный пехотинец избрал бы для отхода путь немного правее валуна, где вольготно расположился небольшой овраг, избравший своим извилистым телом направление прямёхонько на первый и единственный в этом районе блокпост «Долга». Бойцы «Монолита» сделали такой же очевидный вывод. Зарывшийся в дурно пахнущей траве и мхе долговец успел насчитать шесть фигур, взявших курс на овраг, когда замыкающий цепь монолитовец внезапно остановился возле трупа товарища с ножевым ранением шеи, опустился перед ним на колено и положил раскрытую ладонь на спину похолодевшего собрата. После нескольких секунд немого кино, фанатик внезапно вздрогнул и быстро подняв голову, прямым взглядом темного провала капюшона уставился точно в то место, где залег старший сержант «Долга».
«Вот-жешь падаль!» - только и успело промелькнуть в голове Андрея, когда цепь диверсантов, едва видневшаяся в тумане, распалась и в одно мгновение распласталась на земле, отчаянно поливая огнем валун, за которым укрылся долговец. Свинец свистел, высекая каменную крошку из почти гладкого каменного бока, которая неприятным дождем сыпалась на спецназовца, заставляя того все плотнее прижиматься к земле. Руки сами отыскали гранаты и потянули кольца, приводя стальные комки смерти в боевую готовность. Медлить было нельзя...
Не успели две «эфки» упасть под бок к фанатикам, как Самойличенко через силу заставил себя совершить кувырок в право, под тихое стрекотание вражеских «Вал»-ов, не глядя поливая монолитовцев неприцельным огнем. Грянул взрыв! Один. Другой. Воздух наполнился запахами гари и смолы, к которым примешались почти нечеловеческие крики боли и отчаяния. Коса Смерти вновь собиралась пожинать «плоды».
Ноги уже несли Андрея в сторону врага. Туман смешался с дымом взрывов, снижая видимость практически до нуля. Первого вынырнувшего из белого царства влажного дыма монолитовца, старавшегося снять с головы заляпанную грязью и мусором маску-противогаз, долговец расстрелял прямо на ходу. Тело несчастливца откинулось навзничь, а руки раскинулись в стороны, стараясь обнять весь мир в последних объятиях. Дальше пошли настоящие «аттракционы Цирка Смерти». «Вал» был почти сразу выбит из рук разведчика возникшим практически из ниоткуда фанатиком и дело перешло в банальную, но более привычную для Андрея поножовщину. Попытка достать пистолет стала для раба Монолита смертельной. «Глок» от сильного удара улетел куда-то в сторону, а нож Самойличенко быстрым тычком всадил в глаз супротивника, быстрым круговым движением за рукоять разворачивая тело монолитовца к себе спиной. Сам Андрей тоже развернулся, не отпуская ножа в глазнице фанатика и прислоняя еще живого противника спиной к своей спине и кладя затылок несчастного себе на правое плечо. Этот трюк боец «Долга» придумал сам, еще когда проходил курсы повышенной подготовки для разведгрупп под предводительством самого Воронина. Прикрывая спину телом врага, долговец имел секунды три-четыре что бы оценить обстановку вокруг себя, не рискуя схлопотать пулю в затылок. И в этот раз фокус сработал. Глаза выжившего разведчика из квада уловили едва заметное шевеление в тумане, а правая рука, разгибаясь, послала лезвие в самую гущу витающего в воздухе «молока». Короткий вскрик, звук падающего тела. Сам долговец под весом мертвого тела на спине опустился на землю, прижимаясь ухом к земле.
Тишина...
Андрей не знал, как долго он пролежал недвижимо на мокрой и ощутимо колючей «подушке» из тысяч хвойных иголок. Но последний выживший монолитовец не выдержал первым. Почему-то Самойличенко сразу понял, что теперь столкнулся с тем самым «говоруном», которого слышал по рации. По самому выгодному сценарию для оставшегося в живых фанатика было просто дать длинную очередь по телу преследуемого и дать деру в сторону Припяти, но любопытство сгубило не только кошку. Скинув труп товарища с Андрея, командир группы «Монолита» захотел перевернуть сержанта и удостовериться в его смерти, попутно поглядев глаза этой «трудной мишени». Но как только боец «Долга» оказался лицом к лицу с врагом, пальцы долговца жестко ухватили руку монолитовца, а ноги, не обремененные тяжелыми штанами и берцами, крест на крест легли на шею главарю диверсионной группы из Припяти. Андрей успел заметить метнувшийся в глазах практически седого мужчины, с большим безобразным шрамом поперек лица, страх и затем быстро и с усилием разогнул ноги. Утробный хруст шейных позвонков оповестил разведчика «Долга» о достижении конечной цели и старший сержант осторожно опустил убитого на землю. Затем оставшийся в живых диверсант неторопливо поднялся, поднимая найденный неподалеку уже его «Вал» и, меняя магазин, грустно посмотрел на последнюю свою жертву. Капюшон монолитовца был откинул, демонстрируя хмурому небу всю грозность серых глаз, правда, уже остекленевших. Тяжело вздохнув, Андрей стянул с ближайшего трупа куртку и ботинки, и судорожно передергивая плечами от холода, побрел в ту сторону, где каких-то полчаса назад оставил свой долговский костюм. А Рыжий Лес опять молчал. Но теперь это было сытое молчание получившего жертву зверя...