Летний вечер

Летний вечер

Зачем тебе знать то,

о чем не знает он сам?

В.Шахрин

      — О чём ты думаешь? Почему ты сегодня такой грубый? — голос подруги из телефонной трубки нёс озабоченность. — Ты можешь сказать мне, что случилось?
      А что я ей сейчас могу сказать? Что я не умею быть самовлюбленным придурком, сексуальным террористом? Что нет смысла докапываться до моего состояния? Что в целом вечер, посвящённый дню рождения общей знакомой, для меня в целом был хорош? И во что она из этого поверит? Что поймет? На что не обидится?

      Что может быть прекрасней шашлычка на свежем воздухе? Правильно, только шашлычок под коньячок да в хорошей компании! Так и было накануне.
         Как и любое более-менее крупное сборище друзей всё равно разбивается на кружки по интересам, так случилось и у нас.
      Хозяйка вечера решила творчески подойти к вопросу развлечения гостей, и половину вечера устраивала истерику своему мужу, мол, сволочь такая, после свадьбы совсем перестал обращать внимание. Победа оказалась на стороне сна, что помог ей успокоится и одуматься.
      Кто-то делал фотографии на разные сюжеты, в том числе и с «отрубанием» головы любимому. Кто-то вёл «светские» беседы. Кто-то просто отдавался наслаждению с шашлыком и коньяком. А я нашёл весьма компромиссный вариант: то подсказывал, как сделать более достоверным «ужасное» фото, то «встревал» в интересные беседы, не забывая о наличии благородного напитка с гор Кавказа, а в промежутках бегал на реку купаться.
      Погода всю неделю стояла жаркая и безветренная. Хоть в полдень прошла гроза, но она совершенно не повлияла на духоту и чрезмерно высокую для Крайнего Севера температуру воздуха. И поэтому, несмотря на полноводность реки и сильное течение, вода была как парное молоко, а поверхность её больше напоминала зеркало озера.
      В итоге я четыре раза покидал своих друзей, не пожелавших такого «экстремального» отдыха — видите ли, никто не взял купальников. Мне на это было всё равно, я и сам не взял плавки. Мой возраст, пофигистическое отношение к мнению посторонних и наличие в крови изрядной дозы горячительного явно не способствовали отказу от выбранного метода развлечения. Мне было плевать на запреты. Мне было хорошо.
      К тому же тараканы в моей голове целую неделю мне компостировали мозг, и настроение валялось под плинтуса. А тут шашлычок, коньячок и тёплая водица… К тому же в этих мыслях я был не одинок. Когда я первый раз сходил искупаться, на берегу уже была компания молодых людей, им было чрезвычайно весело. На обратном пути их машина нагнала меня. Из раскрытых настежь окон разносилось: «Не похожий на тебя, не похожий на меня…» Леонида Агутина и весёлый беззаботный смех. Поравнявшись со мной, они стали протягивать руки для приветственного похлопывания. Весело и позитивненько!
      В третий раз, правда, было меньше веселья, но очередную порцию позитива тем не менее я отхватил. В этот раз в сумерках летней полярной ночи я решился заплыть намного дальше, и когда вылез на берег, «огреб» дозу возмущения «безрассудным и опасным» поведением на воде от двух милых девушек. Я, конечно, обычно от такого сразу встаю в стойку «Отвали», но в их голосах была такая теплота и неподдельная забота, что мне осталось только с улыбкой поблагодарить за беспокойство и постараться уверить, что всё под контролем.
      Вернувшись в нашу компанию, я уже стал вести себя чуть тише. Теперь я, стоя в стороночке и потягивая темно-янтарную жидкость с четырьмя звездочками, наблюдал за остальными, прислушивался к их разговорам, но сам уже не стремился к участию в них. Мне уже было просто хорошо.
      Но чаще всего мой взгляд, взгляд самого старшего из всех, задерживался на одном человечке… Нет, это не пренебрежение, ни в коем случае! Эта девушка, ровно вдвое младше меня, у всех вызывает желание называть её только уменьшительно-ласкательными именами. Миниатюрная девушка, распространяющая вокруг себя ауру добра и позитива. При этом никто даже не сомневается в её уме. Просто такой позитивный человечек, на которого смотришь и улыбаешься.
      То ли эта самая её магнетическая привлекательность, то ли количество коньяка в моей крови подвигли заключить её в объятие. Такую маленькую, нежную, беззащитную… На моё удивление, она не стала противиться и освобождаться из моих объятий.
      — Что? — в голосе не было страха от столь неожиданного проявления моих чувств, а пронзительные карие глаза вопросительно заглянули прямо в душу.
      — Ничего, — отчего-то я сам стушевался и тут же… поцеловал в уста.
      Чёрт! Я столько раз целовался. По любви, по страсти, просто из вежливости, но никогда не было со мной такого… Ведь если поцелуй хорош, то возникает желание близости более тесной, независимо от того, уместна она или нет. А тут…
      Чёрт! Чёрт! Чёрт!
      Мозг взорвался каким-то невообразимым потоком образов и мыслей. Такое ощущение, что перед моим взором промелькнула вся возможная совместная жизнь. Её теплота и нежность, её забота. Наши дети… И как я ломаю её жизнь…
      Я резко отпустил её. Нет, только не я! Надо ли говорить, что я в четвертый раз пошёл купаться тут же.
      Чёрт! Почему я поступил именно так? Почему я подумал о том, как сломаю ей жизнь, а не о том, как нам будет хорошо? Что со мной не так?
      Естественно, я стал избегать её, но всё равно не удержался. Когда все разошлись спать, я сквозь приоткрытую дверь спальни, где расположилась девушка, заметил, что она не укрылась одеялом, а зябко свернулась клубочком. Я вошёл и долго смотрел на её милое лицо, прежде чем попытался укрыть. Моя попытка, видимо, была не самой изящной, так как она проснулась и напуганными глазами посмотрела на меня. Что у неё за волшебные глаза такие?! Я сам увидел себя стоящим перед малознакомой девушкой с покрывалом в руках и в одних трусах. Понимая неоднозначность ситуации, по-быстрому и как можно нежнее укрыл её, а затем поспешно ретировался к себе.
      Опять же, надо ли говорить, что гостеприимный дом я покинул утром по-английски, не попрощавшись ни с кем, когда все ещё спали.
      По пути домой, который занял по какой-то причине времени в три раза больше, передо мной всё стоял её пронзительный взгляд прекрасных карих глаз.

      И вот что мне рассказывать собеседнице из этого? Что всё хорошо и всё в порядке? Не поверит — слишком хорошо меня знает. Что я влюбился в девочку, младше моей падчерицы? Получу отповедь, но её я сам себе уже дал ещё ночью. Что мне больно, так как не могу переступить через собственные морально-этические принципы? А это к чему — я уж как-нибудь сам.
      — Так, идёшь за пивом — я сейчас приеду!
      — Не стоит, — моя обречённая попытка, естественно, провалилась.
      — Не стОит или не стоИт? Не пойдешь — сама привезу!
      И что мне с ней делать? Отнекиваться уже нет смысла — подруга всё равно приедет. Я быстро соглашаюсь — вдруг алкоголь снова поможет. Снова поможет забыть тот поцелуй. Вот зачем я поцеловал? Ведь не защитить же пытался. Скорее уж нужно защищаться от меня. Я так привык себя ассоциировать с большим одиноким волком, что забыл, каково это — влюбляться. Но сейчас я не был готов вновь отдавать себя в лапы Амура, поэтому постарался настроиться на беседу. Раз за разом прокручивая события того дня, я понял, что теперь это стало лишь мимолётным видением летнего вечера.