Левар. Книга 3. Злая зима

Глава 1. Голод

— Батя рвёт и мечет!

Лесьяр оторвался от карты и посмотрел на махавшего руками Кушака.

«Что я упустил? — думал он, пока землерой хватался за голову. — Третий обоз за неделю. А за месяц уже с десяток пострадал. Кто нападает на них?»

— Не могу же я к каждой мыши охрану приставлять, — проговорил он вслух, когда Кушак опустился на место. — Это бессмысленно.

— Ежели не гнать по земле, оголодаем, — упёрся в стол Кушак. — Мы-то нашенские пути знаем. Эт вам, древолазам, до сей поры, не приходилось запоминать их. Не одна зима канет, покудась летуны смекнут приметы.

— Днём нельзя — пернатых слишком заметно, — отрезал Лесьяр. — Люди заподозрят неладное.

— И в ночь не выйдет, — добавил Кушак. — Батя не пустит мышов на съеденье совам.

— Наши птицы и так ночью слепы.

— То-то и оно.

Друзья заседали в Гнезде леших. Собрались тайно. Кроме Лесьяра и Кушака, за столом хмурились лишь Яр Хвойкол, и Клюв — правая рука Лесьяра. Белой Стражи теперь не было, вместо неё — Охранители. И старый бунтарь встал в их главе — Верховным. Кушак же, как единственный лётник из нориков, исполнял обязанности поверенного своего отца — Вышаты — нового Главы Припасников, и последние полчаса, голосил за двоих.

Было из-за чего.

Неслыханное дело — на вереницы мышей, разносящих припасы в земные сёла, то и дело нападали птицы. Разбойники будто знали намеченные пути, и в точности угадывали, какие из обозов выйдут без охраны, и когда.

Яр Хвойкол выпрямился и гневно тряхнул серьгами:

— Кто ещё знает о существовании этой карты?

— Только её создатель — Вышата, — задумчиво ответил Лесьяр. — Я вот чего не могу понять… где скрываются эти незнакомые птицы?

— Незнакомые ли они… — подал голос, до сих пор молчавший, Клюв.

— Никому нельзя доверять! — рявкнул Хвойкол и зашагал по комнате. — Тем более нор… — он с досадой оборвал себя и зыркнул на Кушака. Тот напрягся, смолчал. А Хвойкол продолжал бурлить: — Теперь на моих воронов легла тень! Это позор! Нельзя, чтобы о Ельниках разнесли такую скверну! Вороны никогда не станут воровать у народа!

— Погодите, Яр, не время впадать в панику. Проводники видели воронов, но несколько землероев всё же утверждают, что на них нападали грачи, так? — Лесьяр переглянулся с Клювом. Тот кивнул.

— Так. Они уверяют, что чёрные птицы — это грачи.

— Грачи, — повторил Лесьяр. — С воронами всё вроде понятно, их много и затеряться среди остальных не сложно, но грачи. Почему грачи, вот вопрос. Довольно редкая птица в нашем лесу, не находите? Их не спрячешь…

— Что ты хочешь сказать? — Хвойкол повернулся к столу.

— Пока не знаю. Знаю только одно — пора действовать, — Лесьяр свернул карту, сунул её Клюву и быстрым шагом направился к выходу. В сенях его догнал Хвойкол:

— Куда рванул?

— Нет смысла сидеть и мусолить одно и то же. Я наведаюсь к Осиногнёздам, расспрошу про их выводок. Надо же с кого-то начать поиски.

Верховный Охранитель преградил путь юному Вершине и сдвинул брови.

— У тебя пол леса на службе, не положено Вершине самому в дупла стучать!

— А я без стука войду, — попытался обойти его Лесьяр, но тот не отступал:

— Сдались тебе эти Осиногнёзды! Мои счётники поднимут записи и, через час, будешь знать, за какими семьями и в какие времена числились грачи.

— Хорошая идея, Яр. Буду ждать отчёта в Роще, а пока, успею слетать в Осиновое Гнездо и ещё в пару мест.

Вышел Клюв. За ним протиснулся Кушак. Оба застыли нерешительно.

Хвойкол и Лесьяр обменялись молчанием.

— Будь по твоему, — наконец уступил Глава Ельника. — Не знаю что ты задумал, но осторожней. У Мстивоя ещё много друзей, а у «Кощея» — врагов. Не всем по душе твоя забота о землероях и наступающий голод «во имя справедливости». Кто-то явно следит за тем что ты делаешь. Уши повсюду, ель меня задери!

— Мои уши тоже не дремлют, Яр. Встретимся в Роще, — кивнул Лесьяр и вышел в воронье гнездо, по-прежнему, служившее лешим взлётной площадкой. Накрывающую гнездо конструкцию, из прутьев и листьев, убрали, чтобы не привлекала внимание.

Да и не было в ней больше нужды. Все землеройные лешие трудились сейчас под началом Вышаты. Они выкапывали остатки зерновых и коренья из под снега, а Левар присматривал за ними. Мелкий домовик сам подал норикам эту идею. Лесьяр, в очередной раз, подивился его сообразительности: купол, который защищал людей, накрывал собой и добрый кусок поля с Южной стороны дома.

За пару месяцев, Вышата умудрился раздобыть с той земли больше зёрен и корешков, чем прошлый Припасник Молчан Белорощ, со всей подлесной территории — за полгода. «И это в морозы, — думал Лесьяр не без гордости за свой удачный выбор. — Чего же тогда ждать от старика во время жатвы? Там, за домом, он с моими лешими под защитой Левара и не нуждаются в охране и в летунах. Проблема только в том, что уже треть добытого зерна пропала по пути», — вскарабкался он по крылу. Крат переступил с ноги на ногу, готовясь к прыжку.

— Кушак, — Лесьяр обернулся к норику, — передай бате — я согласен. Сегодня же к нему залечу. Пусть придержит мышей, пока не разберёмся с грабителями. Разделите добычу. Сегодня перенесём её птицами. Доставьте всё в Березняк, оттуда проще распределить по сёлам. И предупредите Левара, чтобы приглядел за людьми. Слышал, Клюв? После Осиногнёздов и Рощи, слетаю на Север — там вроде новый сероглазый объявился, но это пока между нами, поняли? Никому не говорите. Ты, Кушак, займись зерном, а ты собери птиц, Клюв.

— Будет сделано, — кивнул носом леший и побежал к сороке. Кушак потоптался, но не отошёл.

— Что ещё? — обратился к нему Лесьяр.

— Не доверяю я энтому ежу… — вполголоса посетовал норик, косясь на Яра Хвойкола. Верховный Охранитель прибыл в лешее Гнездо тайно, без сопровождения и своей птицы, по просьбе самого Лесьяра, и теперь, с недовольным видом, ожидал Кушака у вороны, чтобы его вернули в Ельник.

— Это он поставил меня Вершиной Судеб, не забывай, — также вполголоса напомнил норику Лесьяр. — Мне приходится считаться с ним. Ему наш союз тоже выгоден, и я пока не вижу причин не доверять ему. Он старый друг, Кушак, не будь Хохмачом.