Личный секретарь лорда Дракона

Глава 1.1

Зудящая над ухом муха – большая проблема. Особенно, когда в кабинете обсуждаются вопросы государственной важности. Постные лица министров, одного тайного советника и парочки шпионов кривились, когда крылатое насекомое пролетало мимо, а я, вооружившись свернутой газетой, бесшумно двигалась за ней.

Кровожадное убийство остановил усталый вздох лорда Лесли:

– О, боги, Эвелина… Это свежий номер Хроник.

Пришлось отложить нечитанную прессу, потому что лорд Лесли был моим работодателем, и его слово вот уже пять долгих лет было законом не только для меня, но и для всех обитателей этого дома. А вот муха его совершенно не слушала.

Собравшиеся в кабинете мужчины лишь лениво глядели, как я молча распахиваю окно, мысленно взывая к разуму крылатой.

На меня, личного секретаря лорда Лесли, уже давно не обращали внимания, для окружающих я была скорее тенью, чем человеком. Именно потому, что являлась вечным спутником лорда, посвященным в его жизнь, как никто. Я – о, Драконья матерь! – знала, что он спит голышом и любит есть яблоки с солью. А еще он грезит работой, уделяя ей все свое время.

Сейчас он сидит за столом, подпирая рукой щеку. Красивый молодой мужчина с длинными черными блестящими волосами, аристократически изящный и бледный, как любой дракон – идеальный Александр Маккейн лорд Лесли собственной персоной. Гладко выбрит, причесан, ухожен и строг, как чертов педант. Впрочем, он и есть чертов педант. Даже все его шейные платки, запонки и перстни имеют знаки его рода, потому что к любым классовым различиям он относится с фанатизмом. Он лорд по праву рождения, его имя восходит к основателям столицы. Он жуткий и совершенно чопорный, рассудительный и холодный дракон, в котором помимо деловой хватки, жесткости и профессионализма нет ничего. Он словно ходячее секретарское бюро на ножках.

– Эви, – шевельнулись его губы, и я поняла, что неприлично долго пялюсь на него.

Захлопнув окно, я с досадой обнаружила муху на лысине одного из штатских советников.

Губы лорда Лесли изогнулись в усмешку. Хотя он делал вид, что слушает доклады своих коллег по государственным делам, он увлеченно наблюдал за тем, как я буду выкручиваться. А я, конечно, собиралась прикончить надоедливую гадину с особой жестокостью. И я не о штатском советнике, хотя он был очень нудным сегодня.

Они обсуждали ввоз шелка и зерна. Полагаю, лорд Лесли, как аристократ, лишь притворялся, что его волнуют проблемы такого рода. Он уже все уладил и с зерном, и с шелком. Гораздо важнее сейчас была встреча с лордом Хэмилтоном, чьей дочери уже исполнилось восемнадцать. Хорошая партия для Лесли. Он уже второй год говорит о женитьбе и, кажется, созрел для того, чтобы сделать какую-нибудь девушку счастливой обладательницей своего славного имени. Разумеется, девушка должна быть с родословной как у породистого скакуна. Юная леди Хэмилтон, кажется, годилась.

Экономка как раз вкатила в кабинет тележку с чаем.

Нехорошо, если муха угодит кому-нибудь в сливки. Впрочем, одному из советников, тощему и облезлому, это нисколько не повредит.

За чашкой чая мужчины несколько расслабились, позволяя себе шуточки. Вечно крутясь в обществе подобных джентльменов – властных и богатых драконов – я поняла, что от бедных людей они отличаются только размером самомнения. Шутки у них иной раз были такие же скабрезные и пошлые. Вот сейчас один из лордов возмущался по поводу дурного вкуса советника Беренгтона, ибо тот заимел в любовницы женщину немолодую и с квадратным подбородком. Да, как же так – квадратный подбородок у женщины! – восклицал он. Да она уже и немолода. Посудите сами, ей двадцать три! Экая пошлость, заводить интрижки с престарелыми дамочками.

Слушая все это, я мысленно умоляла муху цапнуть его за толстую сальную шею.

По разумению этого джентльмена меня можно сдавать в музей древности, потому что мне вот-вот должно исполниться двадцать четыре, а это на целый дряхлый год больше, чем бедной любовнице с квадратным подбородком.

Я неосознанно коснулась своего подбородка, поводила челюстью туда-сюда, и заметила, как сверкают весельем глаза лорда Лесли. Ему-то, разумеется, до моих подбородков дела не было, даже если бы их оказалось три. Лорд Лесли ценил во мне, прежде всего, исполнительность и хваткий ум. «Совсем не женский», – говорил он. Это, конечно, нужно было считать наивысшим комплиментом, потому что лорд Лесли вообще не признавал женщин умными, считая их едва ли далеко ушедшими от мартышек. Особенно его раздражали капризные девицы, дующие губы и желающие повестить на него миллион каких-нибудь обязанностей: от бесконечных подарков до уничижительной галантности.

Лорд ценил свою свободу превыше всего. Жена представлялась ему обузой, но требования двора и порядочности обязывали порядочного отпрыска драконьего рода завести ее, словно домашнее животное. Кроме того, к жене прилагалась замечательная функция по исполнению супружеского долга.

Лорд Лесли как раз расстался со своей постоянной любовницей, Джес, которая была вдовой лорда Бирмана. Джес отвечала требованиям Лесли, как нельзя лучше: была молода, горда и ненавязчива. Но в какой-то момент лорд заскучал, назвал эти отношения пресными и дал леди отворот-поворот. К слову, он никогда не скрывал от меня ничего, даже свои интрижки, считая их лишь потребностью, такой же необходимой, как пошив нового костюма.