Лиокон

Глава 1 Аспирантура - это хорошо!?

Важно не то, что вы ХОДИТЕ во сне. Важно, КУДА вы ходите…

Любые совпадения имен, событий и жизненных обстоятельств являются случайно приснившимися, а посему автор за них ответственности не несет.

Слегка позабытое ощущение себя студентом… Ворчащие вахтеры, озабоченные преподаватели, вечно спешащие младшекурсники…

Преддверием этой кутерьмы был звонок моего руководителя в середине мая.

— Кирилл, тут коллеги иностранные хотят экзотики. Ну, в их понимании. В Карелии были, на Байкале были, до Дальнего Востока еще не дозрели… Может, что-то у себя на Алтае посоветуешь?

«Чуйка» Петровича никогда не подводила, не зря он был не только преподавателем на факультете вычислительной математики и кибернетики, но и вполне успешно вершил собственный бизнес, примерами из которого часто приправлял свои лекции. Антон Петрович всегда был полон оптимизма и идей, точнее, оптимизма по поводу воплощения собственных идей и планов, которых у него было громадье.

Кроме того, Антон Петрович был куратором нашей группы и, несмотря на грозный лозунг: «Надо держать руку на пульсе, а еще лучше – на сонной артерии», — его «забота» была для нас не обременительной, т.е. он проявлял ровно столько внимания, чтобы быть в курсе всех дел, но не сковывать наши инициативы (уместные и не очень). Был весьма изощрен в придумывании наказаний прогульщикам и хвостистам, при этом совершенно не злопамятен, и весьма ценил студенческую изобретательность… в сложных ситуациях.

Простимулированные зарядом его оптимизма и энергии, мы весьма результативно участвовали в тематических выставках и регулярно писали и публиковали статьи — с его соавторством, разумеется.

Так что мы своего куратора дружно любили, и когда Антон Петрович предложил идти к нему аспирантом, я немедленно согласился. Тема меня не слишком захватила, но была вполне реализуема. Год я раскачивался, выполняя все поставленные задачи кроме собственно написания кандидатской (обзорная часть не в счёт), и уже собирался засесть за текст основной части по-серьезному, но наступило лето, а летом я занимаюсь рафтингом, то есть сплавляюсь с ребятами по алтайским горным рекам. Рафтинг — это очень увлекательный вид спорта, и не такой уж он и опасный, ногу можно и на выходе из автобуса сломать... Это я так родителей успокаивал, потому что в этот раз именно я по собственному ротозейству сплоховал на аргутских порогах... и ребятам из МЧС пришлось забирать меня вертолетом. В новосибирском НИИТО мне, конечно, ногу собрали, кое-что даже винтиками прикрутили, казалось бы, лежи себе и пиши диссертацию…

Но настрой был совсем не подходящий, потому я подумал-подумал и взял академотпуск, а потом за год «академки» так хорошо абстрагировался от проблем аспирантуры, что уже всерьез собирался махнуть на нее рукой. Тем более, что пока лечился в Новосибирске, познакомился с парнями, которые занимаются туристическим бизнесом. Они выбрали очень «взрослое» направление, организовывали туры к Эвересту, в Тибет и на Тянь-Шань для альпинистов и примкнувших, но тут решили осваивать и отечественные горы, первым делом маршруты для пешего и конного туризма.

Я помог им сделать красивый сайт и провел виртуально по любимым маршрутам, а они, недолго думая, решили, что им нужен такой сотрудник...

Если бы не звонок Петровича, я бы точно подался к ним, а тут пришлось уважить любимого преподавателя и организовать для него и его иностранцев двухнедельный отдых на «Бирюзовой Катуни» с радиальными выездами ко всем доступным красотам алтайской земли.

Прибыв на Алтай, наш фонтан энтузиазма с присущей ему дотошностью взялся за бывшего студента и за две недели проел мне плешь на тему, что высшее образование+аспирантура — это всяко лучше, чем просто высшее образование, т.е. кандидат каких-нибудь наук — это звучит гордо. Суть его рассуждений сводилась к одному: хватит дурью маяться, пора восстанавливаться в университете. Тем более тут такие перспективы открываются — он широко махал рукой на иностранных коллег — международное сотрудничество!

В итоге я все-таки повелся на его сладкие речи, как султан на сказки Шахерезады, а ведь ребята-новосибирцы хором уговаривали меня остаться… Ну, их-то я не подвел, за сайтом теперь приглядывал мой старый друг Витька, с которым мы учились в одном классе, а потом на одном потоке в универе и вместе ходили в горы. Я-то остался в аспирантуре, а он сразу после окончания учебы вернулся домой, в лоно семьи, которая владела сетью небольших ресторанчиков. И вот за минувшие два года Виктор так «наелся» семейного бизнеса, что спал и видел себя где-нибудь в антарктических льдах или в дебрях амазонской сельвы… Тибет или Тянь-Шань его тоже вполне устраивали, потому он попросил у новосибирцев политического убежища и уехал из города в один день со мной. Витька тоже считал, что я зря еду в Москву,  но выражал свой протест молча, ожесточенно вырисовывая замысловатые вихри и загогулины на тетрадном листке. Виктор утверждал, что под графику ему легче думается. Эти загадочные «свертки пространства» украшали все его конспекты, вызывая смешанные чувства у преподавателей. Мне мозголомные перетекания очень нравились, потому последнее Витькино творение я отобрал, несмотря на сопротивление, и решительно засунул в сумку с вещами — на память.

— Такой талант пропадает, — попенял я другу. — Мог бы рисовать картины и зарабатывать деньги.

— Не могу, — покачал головой Витька. — Прошлым летом видел одного человека… он Риткин рисунок между ладонями подержал минутку, а потом рассказал, что он несет в себе и какое воздействие будет на хранящего… я впечатлился. Теперь опасаюсь кому-то дарить свои каракули… ответственность, знаешь ли…