Лис, который хотел меня съесть, но...

Пролог

Ночью в деревне никогда не бывает тихо. Стрекочут сверчки, шелестят листья в густых кронах, совы протяжно ухают вдали.

За самым дальним домом в этой деревне, среди картофельных грядок, тихо не было тоже.

Девочка лет пяти со светлыми кудряшками и в белом кружевном сарафанчике, насупившись и скрестив маленькие ручки на груди, сверлила взглядом рыжего лисенка, сидевшего перед ней. Когда малышка злилась, на нее нельзя было смотреть без слез, настолько страшную и одновременно смешную гримасу она делала.

– Это ты курочку воруешь? – грозно поинтересовалась она у животного, которое тут же озадаченно склонило голову набок. – Я у тебя спрашиваю! Не останется курочки – мы же и от голода умереть можем.

Чуткие уши лисенка ловили каждый звук, а умные глаза изучали человеческого детеныша снизу вверх.

– Если ты голодный, я тебе тушенки из банки принести могу, – нашлась девочка и, вздохнув, совсем как взрослая, казалось бы, сменила гнев на милость.

Чего толку от того, что она прогонит лисенка обратно в лес? Она была в этой деревне единственным ребенком и с кем же ей еще играть, как не с ним? Иногда малышка думала, что он совсем глупый. Ничего не понимает. Животное потому что. Но при этом иногда замечала и то, как внимательно этот зверек выслушивает ее проблемы. Кладет рыжую голову ей на колени. Издает звуки, похожие на мурлыканье, когда девочка рассказывает о чем-то хорошем. Фырчит и тявкает, если рассказ ее чересчур эмоционален.

– Ты только курочку больше не воруй, ладно? – на всякий случай повторила она свой наказ. – А то тётя ругаться будет опять. – А я тебе другую еду буду приносить. Ты ешь пироги? Только у нас с мясом нет. Есть с капустой. Но с капустой тоже вкусные. Ты не обращай внимания, что капуста – это овощ. Я тоже не люблю капусту, но в пирогах она вкусная получается. Ты меня слушаешь?

Лисенок кивнул. Он мог и не кивать, но сейчас посчитал, что лучше подругу успокоить. Да и не глупый он совсем. Даже… не совсем животное. Некто средний между человеком и животным. Вот только в мальчика превращаться ему было нельзя. Старуха строго-настрого запретила. Приходится молчать и кивать, что ж тут поделать? Старуху лучше не злить.

– Леська!

Вскочив, зверек сделал несколько неуверенных шагов в сторону леса, ну а девочку больно схватили за руку. У малышки даже слезы на глазах проступили от неожиданности и стыда. Поймали с поличным.

– Я сколько раз тебе говорила со зверьем этим не якшаться?! – трясли ее за руку, но большие голубые глаза не отрывались от не менее испуганного внезапным появлением грозной женщины лисенка. – И мамаша его где-нибудь рядом притаилась. Как тяпнет тебя за ногу – будешь знать! Еще и курей всех перетаскали…

– У него мамы нет! – отчаянно вскрикнула девочка. – Он один! Он сирота! Я его мама!

– Я тебе щас покажу, мама нашлась! А ну, быстро в дом! На веранду и спать.

– Ну тетя Ли-и-ида! – со всех своих детских силёнок отбивалась Олеся, но как она всерьез может противостоять столь крепкой женщине?

– А ты пошел отсюда! – замахнулась тяжелая нога в тапке на лисенка и зверек, жалобно тявкнув и пригнувшись к земле, попятился. – Давай-давай, пошел! Ишь, хитрюга какая. Запах еды почует – тут как тут. Троглодит.

– Так нельзя! Так не честно! Мы в ответе за тех, кого приручили! – не унималась девочка, печальным взглядом провожая удиравшего в лес рыжего.

– Это дикое животное. Никогда ты его не приручишь.

Малышка уже не упиралась, а покорно шла за руку с тётей к крыльцу, однако назад оглядывалась до самого поворота. Некрасиво получилось. И действительно нечестно.

– Завтра маме твоей позвоню, домой поедешь. Устала я уже от непослушания твоего.

– Ну и поеду! – с вызовом ответила Олеся. – И поеду! Я тоже устала от того, что ты мне всё запрещаешь!

Ведь если у лисенка есть мама, то и она может его кормить. А видеться им с Олесей всё равно не разрешат. Ничего. Она обязательно приедет снова, когда вырастет. И тогда сможет играть с лисенком сколько душе угодно. Взрослым же всё можно, верно?