Лисьими тропами

Глава 1

Когда знамений судьбы 

Не ждёшь ни ночью, ни днем,

Не так ли глупо бежать 

Вслед за болотным огнем? 

И ты б давно перестал, 

Но интересно одно: 

Куда тебя приведёт 

Цепочка лисьих следов? 

Хельга Эн-кенти ― Лисье счастье

Он лежал в траве, раскинув руки, и смотрел  в ослепительно-голубое, безоблачное небо. Земля была горячей от беспощадного в этом месяце солнца, воздух опьяняюще пах травами и цветами. Этот аромат заполнял легкие, и ему казалось, что с каждым вдохом он растворяется, тает, словно лёд, и вот уже совсем скоро просочится в землю, вольется в поток жизни, а потом травой потянется к солнцу, чтобы в нем точно также безмятежно валялись путники, решившие проверить, за что этот остров зовут Изумрудным.

Морх тихо рассмеялся таким мыслям, но не встал, не выбрался из травянистого плена, а только вытянул руки над головой и сладко зажмурился, всем телом ощущая тепло земли, впитывая звуки окружающего мира: тихий шепот травы, жужжание насекомых да птичьи переговоры, доносившиеся издалека. 

Остров дышал покоем мирной жизни, чего Морху так не хватало в последние годы, и оттого ему не хотелось вставать и спускаться вниз, туда, где белели аккуратные домики поселка, в котором он арендовал жилье. 

Это могло подождать, а момент покоя был быстротечен, как жизнь.

Но земля под ним вдруг задрожала. Несильно, вибрация была едва ощутимой, человек бы и не почувствовал, но этого хватило, чтобы Морх вскочил на ноги, одновременно поворачиваясь в сторону вершины холма, на склоне которого так удобно устроился. И только встав в боевую стойку, рассмеялся над собственной глупостью ― после той стычки на Грани, где он потерял чуть ли не все силы, нервы у него были ни к черту.

А на холм тем временем выехал всадник на рыжей лошади, точнее, всадница ― Морх разглядел это секундой позже. Он увидел, как девушка натянула поводья, и лошадь послушно остановилась, замерев на самой вершине. У Морха были зоркие глаза, и он сразу понял, что девушка пристально разглядывает его. Он также окинул её взглядом, и успел подумать, что эта картина ― изящная девушка, сидящая, как влитая, в седле невысокой лошади на фоне безупречно голубого неба ―  станет для него своеобразным олицетворением острова. Тут же невольно улыбнулся, отметив, что всадница медно-рыжая, как её лошадь, и, повинуясь наитию, махнул ей рукой. Впрочем, она этого жеста не оценила ― развернула лошадь и скрылась из виду, оставив Морха в некотором замешательстве. Он пожал плечами, поднял рюкзак с земли и пошел дальше, в поселок, примыкавший к лесу. 

Можно было, конечно, взять такси ещё в порту, но паром причалил утром, а вежливость не позволила Морху заявиться к хозяйке раньше условленного часа. Поэтому десяток миль, разделявшие порт и поселок, он решил пройти пешком. В конце концов, для него это было пустяковое расстояние, которое не отняло много сил. Он и в траве лежал только потому, что хотел наконец почувствовать эту землю, так давно не знавшую прорыва Грани. 

В поселок Морх вошел с противоположного конца ― дом миссис Уолш располагался на самом краю, там, где поселок граничил с лесом. По дороге он не отказал себе в удовольствии глядеть по сторонам, просто любуясь и в то же время непроизвольно запоминая детали. Дома были в основном одноэтажные, реже попадались двухэтажные, но перед каждым расстилалась неизменная ухоженная лужайка или росли какие-то местные, незнакомые ему цветы. Морху сразу понравилось это место ― оно было спокойным, пропитанным солнцем, а люди вежливо улыбались, проходя мимо него, на их лицах не было тех невидимых отметин, которые оставляют постоянные прорывы Грани.

Морх вспомнил, как Лора, его подруга, два года назад приехавшая сюда залечивать разбитое сердце и нервный срыв, говорила, что здесь можно забыть о том, кто ты, откуда, поддаться простому очарованию и влиться в этот неспешный ритм жизни в согласии с природой.

Возможно, Лора, которая в отличие от него была простым человеком, не понимала причин, но суть она уловила верно. Морху казалось, что ещё пара часов, и он сам вспомнит, как в детстве носился с приятелями по этим улицам и ездил без седла на полудиких местных лошадях.

В этом месте можно было легко забыть, что ты - охотник за чудовищами с той стороны, и эта судьба даже выбрана не тобой, а твоими предками, многие тысячелетия назад. В этом месте можно было притвориться человеком, который несет ответственность лишь за свою жизнь, и самому в это поверить.  

Постепенно расстояние между домами увеличивалось, и Морх вспомнил, что, по словам Лоры, на краю поселка жили коневоды, и земли у них было больше, чем у остальных. 

Нужный ему дом стоял чуть в отдалении от прочих, за приземистой каменной оградой, поросшей мхом. Дом был под стать этому “забору” ― невысокий, несмотря на два этажа, облицованный серым камнем, по которому в нескольких местах взбирался к крыше плющ. Узкая дорожка привела Морха к деревянной двери, над которой аркой вился причудливый кельтский узор, который обозначал то ли защиту, то ли пожелание процветания ― Морх уже не помнил. Он нажал на белую кнопку звонка и прислушался к мелодичному щебету, который раздался внутри, а через несколько секунд услышал тихие шаги.

Из дома вышла высокая пожилая женщина, одетая в голубые джинсы и просторную клетчатую рубашку. Морх растерянно моргнул, потому что Лора называла миссис Уолш “старушкой”, но это слово не подходило улыбчивой хозяйке дома. У неё были белые от времени волосы, от уголков глаз разбегались морщины, а у рта залегли глубокие складки, но она прямо держала спину и голову, не горбилась под грузом прожитых лет. Ни старческой болезненной сухости, ни, наоборот, тучности, а руки, хоть и были покрыты пигментными пятнами, казались крепкими.