Ливень

Ливень

Тишина и спокойствие, даже некое умиротворение в придачу. Это моя награда, которую я получил сполна за долгое время в пути. За все те долгие годы нервной жизни в постоянном стрессе. За весь тот ад, под названием мегаполис. Но теперь мои страдания были окончены, и я наконец-то переехал в деревню, что стояла на опушке леса. Теперь я спокоен, и невероятно счастлив. Даже не помню когда я в последний раз был в таком состоянии. Увы, но это факт.

Безусловно, я понимал, что работы здесь было выше крыши. Но любая работа в радость когда работаешь над собственной мечтой. Сейчас мне вспоминаются слова матери, которая всегда отличалась своей мудростью. И сейчас её слова были как нельзя кстати: «Сынок, если тебе кажется, что работы много, ты главное начни её делать. По чуть-чуть, но делай. И уже совсем скоро ты увидишь, что дело сдвинулось с мёртвой точки и близится к своему неминуемому завершению». Именно эти слова каждый день подбадривали меня, заставляя работать всё усерднее и с большим энтузиазмом, чем у меня был в принципе.

Бесспорно бывали моменты, когда я оставался без сил, желания и настроения что-то делать. Увы, но я человек, а не машина, готовая работать в круглосуточном режиме. В такие моменты я отправлялся в лёгкие, непродолжительные прогулки. Обычно, после получаса прогулки на свежем воздухе мне становилось значительно лучше. А иногда, казалось, что на таких прогулках я уставал больше, чем от самой работы по дому.

После этих прогулок я по возвращению домой, ложился спать, погружаясь в мир сновидений под музыку лесных птиц. И так продолжалось раз за разом, день за днём, ночь за ночью. Со временем я начинал привыкать к такой жизни, смиряясь с однообразием бытия и спокойной жизни. Наверное, так бы я и был готов прожить остаток своей жизни, если бы одной ночью не события одной ночи, что изменила жизнь всей деревни.

В тот вечер разразилась настоящая буря. Проливной, тропический дождь, вспышки молнии, раскаты грома от которого дрожали окна, порывы ветра, сотрясавшие стены, груд бивший в потолок. Раньше я был бы рад такой непогоде, так как обожал подобное проявление природной силы. Но сейчас мне было действительно жутко, страшно до дрожи. Я чувствовал непоколебимый животный страх, что существует на грани ужаса и безумия, одолевающий каждую клетку моего организма. Но я всё чаще ловил себя на мысли, что этот страх вызван вовсе не погодой, чем-то загадочным, таким необъяснимым и непонятным. Тем, что затаилось в лесу неподалёку и сейчас, под кровом непогоды, оно может нанести свой смертельный удар.

В течении всей бури я пытался убедить себя в том, что все эти страхи не что иное, как плод моего разыгравшегося воображения. И это мне почти удалось лишь под утро. Но душераздирающий крик соседки, который я не забуду никогда, вернул меня в объятия страха и жуткого беспокойства, от которого хотелось бежать куда подальше. Когда же я прибежал на крик, я ни капли не удивился, увидев там толпу людей. На лицах этих людей застыла гримаса отвращения, жалости, страха, безумия и ненависти. Их пустые взгляды были нацелены в одну точку, хотя я, по какой-то не ясной для меня же причине, был уверен, что они всем сердцем желали отвести взгляд в сторону. Но будто обладая некой, гипнотической силой, то, на что они смотрели, притягивало и удерживало их взгляды. Видимо и я сам поддался влиянию этого гипноза, решив посмотреть туда, куда смотрят все остальные.

Зрелище оказалось слишком мрачным и даже отвратительным для человека с нормальной психикой и мировоззрением. Это была просто лужа крови, кишок и мяса перемолотого в состояние фарша, по которым было трудно определить какое существо это было при жизни. Но почему-то, совершенно интуитивно, я догадывался, что это был человек. Я даже был уверен, что назову мертвеца по имени, хотя никаких опознавательных факторов не осталось. Увы, но если я окажусь прав, то это было бы очень печально, так как именно этот человек был самым адекватным жителем деревни, по моему личному мнению. К несчастью, именно его среди толпы я и не видел, что ещё раз доказывало мою правоту. Что было самым пугающим, никто не мог понять, или же даже представить ответ на вопрос: кто, или же что могло совершить такой ужас с крепким, взрослым человеком.

В тот момент, когда бабы безутешно рыдали над останками, а мужчины бледные как смерть курили в сторонке, тихонько перебрасываясь короткими фразами, я почувствовал нечто странное. Это было сравнимо с каким-то манием, или даже параноидальной идеей. Я чувствовал что кто-то, или что-то манит меня в лес с огромной силой. Изначально я старался сопротивляться. Должен заметить, что изначально это у меня получалось достаточно успешно. Но со временем мне становилось сдерживаться всё труднее и труднее, пока эта тяга не превратилась в нечто неописуемо-трудное. И я поддался зову из глубины лесов.

Под шум говора соседей, когда их всеобщее внимание было сосредоточенно явно не на мне, мне удалось уйти незамеченным. Страх был во мне силён, но даже он оказался бессилен перед рвением в глубину леса. Не отдавая себе отчета, я шел всё глубже в лес, слепо надеясь, что всё это мне просто снится, и никакого зова тут нет. Просто я оказался повержен случившимся событием, и моя психика дала сбой, проявив себя таким необычным способом. По крайней мере мне хотелось верить именно в это. Уж лучше оказаться в психиатрической больнице, чем быть растерзанным тем, кого существовать не должно, существом из потустороннего мира.

Когда я вошел в лес на достаточное расстояние, мне пришла в голову проясняющая мысль, что никакого «зова» вовсе нет. Видимо моё воображение уж слишком сильно разыгралось, выдавая такие странные иллюзии. Эта мысль дала успокоение, и неизгладимую радость на сердце. Теперь я просто захотел домой. Просто заварить себе чай и остаться в одиночестве чтобы ни одна драная мысль о произошедшем не тревожила меня.

Но стоило мне обернуться в сторону дома, как тут же мне дорогу перегородил один из соседей. Именно тот, который по моему мнению был мёртв. Испуг, сковавший меня на несколько мгновений, растворился в небытии. Вместо этого я ощутил некое облегчение за то, что этот человек жив и невредим. При этом какая-то настороженность всё-таки была. Что-то мне не нравилось в нем сейчас. Но я счёл вполне разумным объяснением, что он просто шокирован произошедшем, ровно так же как и я, как и все остальные. А его неожиданное появление было объяснено тем, что мне так и не удалось скрыться без лишнего внимания.