Лондон: туда и обратно

Пролог

Ожидаемый конец света в декабре 2012-го, как и предполагали скептики, не наступил. Начался новый, судьбоносный 2013 год…

В мастерской было тихо и душно. Варька уже третий час занималась шлифовкой очередного заказа – выполненной в натуральную величину обнажённой мужской фигуры, стоящей на четвереньках. Лежа под ней (в буквальном смысле), девушка старательно терла наждачной бумагой поверхность, превращая её в бронзовое покрытие. Специальная краска из Германии творила чудеса: её разбавляли водой, после чего напыляли аэрографом на гипсовое изделие. После высыхания оставалось лишь старательно зашкурить поверхность, и та начинала сверкать, как самый настоящий металл. Гениальные немцы! А вот русские опять в своём репертуаре: заказчик ждёт готовую скульптуру через два дня, а краску привезли лишь вчера вечером.

Варька почти неделю жила в мастерской, всё явственнее ощущая себя бомжом. Бесконечная работа с перерывом на еду (точнее, фастфуд) и кратковременный сон – и вот она, кажется, уже забыла, как выглядит небо, солнце и первая весенняя травка. Платили, конечно, неплохо, но это не покрывало моральных и физических затрат. Особенно моральных. Мало того, что очередная весна (да и жизнь в целом) проносилась мимо неё, так ещё и дело, которым она так усердно занималась, не приносило ей никакого удовлетворения.

Телефонный звонок застал Варьку врасплох. В этот момент она полировала самую важную часть скульптуры – огромных размеров фаллос. Да-да, скульптура была эротической – очередной заказ от музея «Точка Джи». До этого Варькин мобильник молчал две недели (не считая ежевечерних обязательных звонков от мамы), поэтому внезапная трель заставила девушку вздрогнуть. Рука её дернулась и едва не превратила гипсового мужчину в евнуха. Варька с чувством выругалась, резко приподнялась – и приложилась лбом о мускулистый живот полированного красавца. Наконец ей удалось отползти от скульптуры на безопасное расстояние и взять в руки телефон.
Звонила Мария, её питерская подруга.
– Надеюсь, ты рада меня слышать? – вместо приветствия спросила она.
Варька потёрла ушибленный лоб и вздохнула:
– Ещё бы! Так радовалась, что едва не оторвала член своему мужику…
В телефонной трубке повисла звенящая тишина. Потом Мари осторожно поинтересовалась:
– Эмм… надеюсь, с ним всё в порядке?
– Ну да, – беспечно ответила Варька. – Что ему сделается? Он же мёртвый.
Судя по звуку, её собеседница подавилась чаем и уронила чашку, которая с характерным звоном разбилась. Только тут Варька опомнилась:
– Нет-нет, не мёртвый! Просто неживой… в смысле, ненастоящий! Наш московский музей эротики заказал несколько больших скульптур, в том числе этого мужика. Я как раз приступила к полировке…
– Ты должна мне новую чашку, – глубокомысленно заявила Мария. – И, вполне возможно, новую клавиатуру.
Варька жизнерадостно рассмеялась. Кажется, впервые за последние пару недель.
– Как у тебя дела? – спросила она. – Как муж, мальчишки, Ласька?
– Да как обычно, – в голосе подруги слышалась лёгкая, почти незаметная грусть. – Кое-что в этом мире остаётся без изменений… но, к счастью, не всё! Я ведь звоню тебе, чтобы сообщить одну потрясающую новость.
– И какую? – Варька стала перебирать в уме все возможные варианты. Что такого потрясающего могло случиться с Марией? Издательство приняло её новую книгу? Или она купила собственную машину? А может, решила родить третьего ребёнка?
– Стоишь? – лукаво усмехнулась Мари. – Тогда лучше сядь... Через два месяца я улетаю на съёмки «Шерлока» в Лондон!

После триумфальной победы над «Семантикой греха» и встречи с Гэтиссом, будущее рисовалось Марии в весьма радужных красках. Она надеялась, что восхищённый её талантами главный редактор издательства «Либрусс» Альберт Лозовский тут же предложит ей если не руку и сердце, то, по крайней мере, должность штатного редактора. Или, может быть, даже ведущего редактора… Но реальность оказалась далека от её ожиданий. Лозовский сослался на то, что штат издательства полностью укомплектован, а средств на его расширение у руководства нет, и вновь отправил Марию на скамейку запасных… Её первая книга, написанная в соавторстве, вышла только осенью, и выплаченного гонорара едва хватило на короткую поездку к морю. А по возвращении её ожидала всё та же бесцветная и до тошноты привычная жизнь: дом, подросшие и уже самостоятельные дети, отдалившийся, вечно занятый на работе муж и целая плеяда начинающих авторов, желающих отредактировать свои творения за умеренную плату… В общем, в один прекрасный день Марии всё это осточертело и она сделала то, что уже давно хотела сделать, но никак не решалась – отправила резюме на киностудию RWS.

Видимо, Вселенная только этого от неё и ждала, потому что уже через неделю Мария Роше получила на этой киностудии должность редактора. Новая работа принесла ей не только новые знакомства, знания и возможность творческого развития, но и хорошую зарплату. К тому же офис киностудии находился недалеко от её дома.
Несмотря на то, что у студийного редактора было много забот, Мари умудрялась использовать своё положение в личных интересах. Если ей хотелось познакомиться с кем-то из актеров или режиссёров, она находила для этого служебный повод; если ей хотелось попасть на съёмки – тут же появлялись десятки причин там появиться. А теперь, разъяснила она обалдевшей от неожиданности Варьке, ей приспичило написать аналитический труд под названием «Организация съёмочного процесса в России и за рубежом» и потребовалось собрать материал... Нет, не так: ей приспичило побывать на съёмочных площадках любимых фильмов и сериалов, и для этого она придумала всю эту возню с книгой.
– От Питера Джексона из Новой Зеландии ответа пока нет, – вздохнула она. – Да и не думаю, что там что-то выгорит: съёмки второй части «Хоббита» завершены, идёт монтажный период. Это уже не так интересно. А вот американцы ответили. Своего согласия съёмочная группа «Сверхъестественного» пока не дала, но с ними ведётся активная переписка.
– А «Шерлок»? – дрогнувшим голосом спросила Варька. – Неужели ты говорила с самим Моффатом?
– Нет, конечно! – рассмеялась Мария. – «Шерлока» я буквально караулила в засаде, отслеживая все новости, касающиеся подготовки к съёмкам. И вот последняя новость: работа над третьим сезоном начнётся через полтора месяца! За это время мне нужно будет получить официальное приглашение, сделать визу и прочие документы.
– Так тебя ещё не пригласили? – озадаченно протянула Варька. – А с чего ты взяла, что вообще пригласят? Моффат и его жена трепетно относятся к сохранению сюжетной интриги и окружают съёмки завесой тайны. А тут – посторонний человек в святая святых, да ещё из России…
– Не переживай! – подруга, похоже, была настроена крайне оптимистично. – В любой завесе можно найти прореху. Надеюсь, Марк Гэтисс ещё не забыл наш поход на «Лебединое озеро».

Когда разговор закончился, Варька отключила телефон и машинально сунула его в карман. Потом обернулась и посмотрела на бронзового мужчину. Его отполированное застывшее лицо казалось ей воплощением вселенского равнодушия.
– Нет, ты подумай! – Варька с досадой стукнула кулаком по столу. – Она едет в Лондон! На съёмки «Шерлока»! А я сижу тут в подвале, арендованном под мастерскую, света белого не вижу, дышу гипсовой пылью и леплю всяких извращенцев…
Бронзовая скульптура хранила молчание.
– Знаешь, а ведь я почти поверила в сказку, – вздохнула девушка. – Когда Гэтисс угощал нас ужином и заинтересованно разглядывал мой подарок, я была уверена, что через месяц-другой мне пришлют приглашение! Или хотя бы сделают заказ.… А он ЗАБЫЛ! Просто забыл про меня! У него там, в Англии, миллион дел: съёмки, спектакли, новые сценарии… да разве тут запомнишь какую-то чудаковатую девчонку из России? А фигурка… очередной фанатский презент, не более. Он был очень мил. Невероятно вежлив и настолько обаятелен, что я позволила себе обмануться и поверить, что Марк и правда вскоре станет моим другом… Наивная дура!
Варька вытерла перепачканные руки тряпкой и в сердцах швырнула её в бесстрастную бронзовую физиономию. Потом встала и подошла к зеркалу.
– Смирись, Варвара, ты неудачница! – криво усмехнулась она, разглядывая своё отражение. Взъерошенные рыжеватые волосы, похожие на паклю, кое-как собраны на затылке в пучок, на щеке след от краски, глаза мутные, под глазами синяки… Персонаж фильма ужасов, даже гримировать не надо!
– Всё, – твёрдо сказала она. – Доделываю этот заказ и сваливаю отсюда. Уеду в деревню, стану писать картины на продажу. И лепить буду то, что хочется, а не то, что прикажут. Даже если оно никому, кроме меня, и не нужно…

Через два дня скульптура была благополучно доставлена в музей, а Варька получила причитающийся ей гонорар и с чувством невероятного облегчения покинула мастерскую. Начальство без лишних слов подписало заявление на отпуск, и теперь она целых три недели могла с чистой совестью ничего не делать. Абсолютно ничего! Это было даже странно. Не надо суетиться, куда-то бежать… Медленно идя по Арбату и с наслаждением вдыхая свежий воздух, она ощущала себя человеком, выпущенным на волю после долгих лет заточения. Свободным… но не счастливым. Мысли о Лондоне не давали ей покоя, и Варька понимала, что ещё чуть-чуть – и она скатится в глухую депрессию, где и проведёт в лучшем случае три долгожданные недели отпуска, а в худшем – остаток жизни.
Вернувшись домой, она включила компьютер, чтобы проверить почту. За неделю в её почтовом ящике скопилось около сотни писем – в основном, оповещений из социальных сетей. Варька не глядя отправила их в корзину. Потом пометила как спам два сообщения от несуществующих родственников из Гондураса, желающих оставить ей в наследство миллион долларов, и открыла последнее, пришедшее днём письмо, которое сперва тоже показалось ей очередным лохотроном:
«Dear Varvara,
How are you doing? Your extraordinary gift made an indelible impression on me. I showed it to Steve Pemberton and Reece Shearsmith, and we decided to release a collection of figurines from the League of Gentlemen…»