Ловец снов

Ловец снов

Этот город имел аналоги в физическом измерении, объединяя в себе черты нескольких знакомых мне в земной жизни городов. Каждая из его улиц, являющаяся копией улицы земного города А. ответвлялась в копию улицы земного города Б. и т.д., пока последняя улица не выходила на пустошь, где очертания окраин смазывались и, если удавалось их пересечь, то открывалась новая перспектива с другой сюжетной линией. Таким образом, сознание переходило на другой уровень в иерархии миров.

  По ночам я любила бродить по чистеньким и тенистым улочкам этого города, где всегда царило прекрасное время года, отсутствовала сутолока и стояла тишина, не нарушаемая даже средствами местного передвижения в виде одиночных автомобилей, автобусов и длинных вагончиков, набитых местными обитателями. Иногда я встречала в этом городе знакомых и беседовала с ними о незначащих вещах, словно наши встречи происходили в земной атмосфере, ― правда эти субъекты мне совершенно незнакомы в реальной жизни и, проснувшись, я забывала их лица.

  Иногда я встречала там своих покойных родителей, но эти встречи происходили как бы случайно и мимоходом, словно каждый из них был занят выполнением собственной миссии или же было наложено какое-то табу на общение между представителями разных «конфессий».

  Там были свои кинотеатры, жилые дома, офисы, магазины, школы, больницы, заводы и даже научные лаборатории. Кинотеатры были всегда переполнены, словно там больше не было других развлечений. Картины, которые демонстрировались на экранах кинотеатров, могли быть как захватывающими, вплоть до полного погружения в действие и участия в нем в качестве актера, так и затянутыми, запутанными по сюжету, так что, если мне и случалось иногда «вживаться» в происходящее, то я неизбежно теряла нить повествования и засыпала посреди вереницы событий потусторонней жизни. Мне запомнилось название лишь одной из увиденных картин: «Роща в облаках».

  Кинозалы могли быть по размерам как камерными, не больше комнаты, так и огромными, с многочисленными рядами, вереницами уходящими ввысь. Иногда перед началом картины выступал лектор, но из-за многочисленного собрания невозможно было разобрать его слов. Публика в основном состояла из молодежи, так как там редко можно было встретить лиц преклонного возраста. Что касается больниц, то мне непонятно, какое они имели предназначение в мире иллюзий. Возможно, что обитатели города посещали эти места просто по привычке, оставшейся у них еще с земной жизни.

  Что касается местных заводов, то они имели колоссальные размеры: многоэтажные, словно подвешенные в пространстве, корпуса с длинными конвейерами и трубопроводами, крутыми лестницами и заброшенными помещениями, могли запросто сбить меня с толку, так что я подолгу бродила в лабиринтах помещений без надежды выбраться оттуда. Случалось, что среди развалин и конструкций копошились немногочисленные рабочие, но иногда попадались такие же, как я, «туристы», заблудившиеся в этих дебрях, словно порожденных фантазией неведомого архитектора-урбаниста, обладающего воображением художника-сюрреалиста.

  В целом Город напоминал многогранник - переход с одной из его улиц на другую превращался в путешествие по лабиринту сознания. Его улицы отличались одна от другой так же, как одна эпоха отличается от другой, а бедный квартал не похож на зажиточный. Город развивался и постоянно менял свой облик, так что приходилось подолгу плутать между знакомыми зданиями в поисках нужного адреса, так как улицы и дома перемещались как фигуры на шахматной доске, и каждый раз расположение объектов постепенно менялось, не говоря уже о визуальной трансформации, которая выражалась в том, что дом мог внезапно вырасти на еще один подъезд или этаж.

  Однажды, «высадившись» в очередной раз в разноликом Городе, я, к своему удивлению, обнаружила высокую стену, тянущуюся вдоль улицы далеко вглубь Города, так что не видно было ни начала этой стены, ни конца. За неприступной оградой виднелись лишь верхние этажи домов. На улице было пустынно, словно жители в спешке покинули Город. Мрачная картина заброшенности производила неприятное впечатление, и я покинула Город, так и не выяснив причину его запустения.

  В следующую ночь я вновь очутилась в этом загадочном месте. На этот раз мое «приземление» произошло по другую сторону барьера. Стоял светлый летний день, и я брела посреди высохшей пустоши, что лежала поодаль от вчерашних высотных домов. Повсюду виднелись зияющие чернотой окна опустевших жилищ и кое-где торчали высохшие кустарники, но, что самое странное: длинный и высокий белый забор, огораживающий пустошь, был виден из любой точки этого заброшенного сада.

  Внезапно, на расстоянии около 30 метров от меня возникла высокая прямоугольная арка: в верхней части арки, в ее правом углу, гигантский черный паук плел паутину. Чернота этого паука была абсолютной, не отражающей света, словно здешнее солнце стояло в зените, а паук находился в тени арки. Увиденное настолько поразило мое воображение, что я моментально покинула этот мир, попавший под чары Ловца снов, ткущего свои сети, способные затянуть полгорода в пространство другого измерения.