Ловушка для Сверхновой

Глава 1. Дело всей жизни

Артур Никитин

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь высокие, от пола до потолка, окна, чертили золотистые многоугольники на полу — имитацию наборного паркета, а едва заметный запах леса, свежей листвы  создавал иллюзию, что аромат издаёт именно нагретое дерево. Кабинет свой я любил, обставил по своему вкусу. Низкий диван, пара каплеобразных кресел из особого наноматериала, который помнил каждый изгиб тела, поэтому лежать, сидеть на них было невероятно удобно, словно  находишься в невесомости. Цвет менялся под настроение. Сейчас — светло-голубая гамма, чтобы успокоить нервы. Хотя больше всего я любил оранжевый цвет. Цвет солнца.  

На стеклянной столешнице низкого столика остывала пятая чашка крепкого кофе, источая резкий аромат. Бутерброды аккуратной стопкой лежали на белой фарфоровой тарелке. Нетронутые. Кусок в горло не лез. Ни мне, ни Олегу, который прилетел со мной в Москву, есть совершенно не хотелось.

— Смотри, Артур, вот это съёмка, которую сделал наш спецагент. Он проник в лагерь и смог заснять, — Громов перебросил со своего коммуникатора на панорамный экран запись.  

— Это война! — внезапно обрушился объёмный резкий звук. — Это война! Очищающий свет! Очищающий  свет!  — скандировала толпа. — Сверхновая несёт свет очищение! Очищение!  Очиститесь, братья и сёстры! Очиститесь! Спаситесь от греха!

Багровые от напряжения лица  — детей, взрослых, женщин, мужчин, чёрные провалы разверстых ртов. Из которых вырывались проклятья и призывы убить всех, кто стоит на пути очистительного света. И всем надо принять его, спастись. Белые, синие, красные рубашки мужчин, платья в цветочек и горошек на женщинах.

Я подошёл ближе. Толпа словно расступилась, обволокла меня со всех сторон. Этих людей Громов готов был задушить своими руками. Я  всматривался в лица, пытаясь понять, что движет ими, зачем они так кричат. И  каждый звук  вонзался в голову, словно раскалённый металлический штырь.

Этот человек возвышался, как валун посреди бурлящего, горного потока. Неприметный, небольшого роста, плотный, с округлыми плечами, немного сутулый, аккуратная стрижка тёмных с проседью волос. За толстыми линзами очков в чёрной анахроничной оправе —  маленькие глаза неуловимого цвета. Полные губы растянула едва заметная, но совсем не злобная,  улыбка. Он молчал, не двигался, лишь наблюдал. Но интуитивно каждый понимал — вот он, дирижёр, лидер. Тот, ради кого эти люди пойдут даже на казнь. 

Гордон Макбрайд, лидер секты «Очищающая сила сверхновой», которая  подозревалась в диверсиях на космодроме, в лабораториях. Но доказать это полиция не могла.  Почему-то не могла. Если удавалось захватить живым террористов, лидер секты умудрялся доказать, что эти люди не имели отношения к секте.

Я пытался вызвать у себя отвращение, ненависть к этому человеку, но не мог. Это злило и выводило из себя ещё сильнее, чем беспомощность и бессилие перед врагом. 

— Ну что, тебе всё ещё не ясно? — Громов напирал на меня.

— Ясно, сейчас обращусь к Моргунову, — сказал я.

Ждать нам пришлось долго. Но вот экран перечеркнула красная надпись — важное сообщение.  Голограмма реалистично, даже слишком,  отобразила широкое кожаное кресло с изящными загнутыми как лапы льва подлокотниками. И сильно немолодого мужчину, чей возраст увеличивал старомодный костюм-тройка. На первый взгляд из-за слишком крупного носа, нависавшего над роскошными усами,  он производил комичное впечатление. Но стоило взглянуть ему в глаза, глубоко утопленные под косматыми бровями, становилось не по себе.

— Что у вас там произошло, Артур?  — прогудел мужчина хрипловатым баритоном с едва заметным южным акцентом.

— Мы потеряли две ракеты, Модест, у другой повреждён двигатель. Разрушен цех завода шлюзовых аппаратов. Я пришлю отчёт.   

Моргунов помолчал, потеребил изящного плетения цепочку, свисавшую из жилетного кармана. Покачался в кресле, подставив руку под тяжёлый, выпирающий вперёд,  подбородок,  изрёк:

— Насколько мы отстаём от графика?

— На два-три месяца.

— Это плохо, Артур. И вы знаете, как это плохо. Совет не доволен вашими действиями. Если так дело пойдёт, мы будем вынуждены прекратить финансирование вашего проекта. Может быть, нам лучше отдать наши деньги вашему конкуренту?

— Проект доктора Келли не имеет никаких перспектив. Вы знаете об этом.

— Да,  знаю. Но знаю также,  из-за чего он не имеет перспектив. Из-за вас, — Моргунов ткнул в мою сторону холёным указательным пальцем, на котором хищно блеснул камень в массивном перстне. — Если вы поделитесь с ним своей разработкой…

— Модест, — я едва сдерживал раздражение и досаду. — Даже, если я поделюсь ею, всё равно это слишком опасно и нереально. Это лишь теория на самом деле. А у меня… У меня выверенный, апробированный проект!

— Вы говорили, — Моргунов откинулся в кресле, ещё раз потеребил цепочку. — И пока ещё я вам верю. Но возможно, скоро я останусь в одиночестве… И буду вынужден согласиться с мнением Совета. Вы поняли, Артур?