Ложная реальность

Глава десятая. Что такое хорошо и что такое плохо

К соционике я относилась примерно так же, как к гороскопам: почитать, соотнести с собой – и выбросить из головы. Но когда ленивым январским вечером третий подряд тест протипировал меня как Гексли, я поудобнее уселась в кресле и стала читать более вдумчиво. “Видит сначала позитив и лишь со временем – негатив”, – да, это точно обо мне. Ещё бы умела я вовремя реагировать… Так, ладно, прочь неуместные мысли, идём дальше. Ага, “в поисках идеала возможен отрыв от реальности”. Как точно сформулировано! “Очень чувствителен, иногда даже сентиментален”. Я покачала головой, перечитала фразу полушёпотом, пробуя на вкус. Я бы назвала себя скорее романтичной… Слишком уж слово “сентиментальность” ассоциировалось с кисейными барышнями, которые только и умеют, что падать в обморок. “Волевые усилия для него утомительны”, – ну, это стоило признать. Недописанный рассказ уже пару месяцев лежал в нижнем ящике книжного шкафа… “Оптимистичен, часто – инфантилен; обладает богатой фантазией”. Я дёрнула челюстью. Джинна бы сюда, чтобы избавил меня от излишков фантазии в обмен на предпринимательскую жилку.

Мысль заставила меня сначала замереть, потом – рассмеяться. Ну да, джинн… обменять фантазию… я безнадёжна!

А что там сказано про дуала Гексли? Габен, кажется.

Я открыла описание в новом окне. Глаза заскользили по строчкам – сначала быстро, потом более пристально. Дыхание становилось частым и прерывистым, да и как иначе, когда видишь такое?! “Расслабленность по жизни не мешает Габену проявлять деловую хватку там, где нужно и важно для него”, “вокруг него витает ореол загадочности”, “самолюбив и независим, нуждается в тонком обращении, похвалах и внимании”, “характерная походка очень помогает в определении данного социотипа: походка вразвалочку, очень пружинистая, на слегка согнутых ногах, как бы крадущаяся”. И, выбивая почву у меня из-под ног, показались последние строки: “симпатию проявляет, а первого шага не делает; так уж повелось, что его совершает Гексли”.

Да уж, сколько их было, первых шагов? Иногда меня даже посещала мысль, что мой путь к Андрею только из них и состоит.

– Повезло мне с дуалом, – пробормотала я себе под нос, сохранив страницу в закладках.

В пустой комнате, где тишина позднего вечера нарушалась только мерным тиканьем, тихие слова показались окриком. Я посмотрела на часы и не поверила глазам. Какой такой поздний вечер?! Ночь давно, целых два часа! Это столько я читала про себя и Андрея?!

Что-то не позволяло мне даже мысленно сказать “про нас”. Ну да в этом смысле ещё не вечер.

Вторую годовщину осознания своих чувств к Андрею я встретила на передовой. На дневниках полным ходом шла подготовка к творческой игре под названием “Зимняя Фандомная Битва”, и я с головой погрузилась в процесс. Драматичная история о встрече влюблённых после долгой разлуки, бытовая зарисовка или полуюмористический рассказ о детях великих героев – судя по комментариям, мне всё удавалось, стиль признавали приятным и лёгким, а язык называли образным. Я благодарила читателей, попутно занося их отзывы в копилку – на память и для вдохновения. Пусть постепенно, но грусть по Андрею начала разжимать тиски.

12.01.16. Тайное свидание в пещере, объятия и поцелуи в неверном свете фонаря… Чем Андрей не угодил моим родным? Почему его семья против? Безумно жаль, но что поделаешь… Главное – мы вместе. Даже если можем себе позволить только редкие встречи и прогулки по опустевшим улицам. В этот раз мы пошли на пл. Калинина. Вокруг не было ни души, только редкие машины проносились мимо и слепили нас своими фарами.

День настал ужасающе быстро, но я не удержалась и поехала к Андрею на работу. Правда, не одна, а с Гретт. Повезло мне с подругой: она сразу смекнула, к кому я еду, и согласилась меня сопровождать.

Лицей находился чуть ли не на другом конце города и планировкой напоминал родной университет.

Меня встретили Алина, Ира и Вероника. Раньше просто хорошие приятельницы, теперь они стали моими подругами. Я даже не представляла, что могу так скучать по ним!

– Пойдём чай пить? – позвала меня Ира, и тепло заискрилось в её карих глазах.

– Нет, я тут пройдусь…

Моим желанием, верой и надеждой можно было горы сворачивать, но пока мне нужно было всего лишь найти Андрея. Ради этого я блуждала по бессчётным коридорам, и мои усилия не пропали даром. Андрей вышел из-за поворота, и мне отчаянно захотелось разбить все камеры, которыми утыканы потолок и углы. Секундное переплетение пальцев, быстрый шёпот Андрея: “Спасибо”… Ах да, это за подарок, который я анонимно отправила ему на днях.

“Он меня любит! Любит!” – билась в сознании нестерпимо яркая мысль, пьянящая сильнее любого вина.

13 января было тепло. Несильный ветер играл ветвями деревьев, солнце, как и положено зимой, светило, но не грело, а чистота ясного неба могла вдохновить любого поэта. Но не меня. Написав в ноябре “Никто другой”, я выложилась до конца, выплеснув все эмоции, обнажив все чувства. Когда цветы срезают, нужно время, чтобы выросли и расцвели новые. Время – а ещё вода, много солнечного света и подходящая почва.

Кроме того, приснившийся сон, такой долгий и яркий, лишил меня покоя. Редкая минута обходилась без воспоминаний об Андрее и редкий час – без вопроса, как он там.

Вечером ноги сами повели – нет, потащили – меня к лицею. Никакой магии, просто желание увидеться с человеком, который до сих пор являлся мне во снах.