Ложная реальность

Глава семнадцатая. Отголоски

В третий вторник октября после “Первоцвета” все разбрелись кто куда, только Марине было со мной по пути. Она работала над повестью, главы которой на “Первоцвете” ждали, как рождественского чуда. Я же вернулась к своему фэнтези-роману, который писала ещё во время работы в лицее. Планов у нас была куча, обсудить было что, и мы, бодро переговариваясь, спустились в метро.

Как-то совпало, что на словах про высокомерного, одержимого манией величия брата короля я столкнулась взглядом с Андреем. Как и месяц назад, он стоял у края платформы, спрятав руки в карманы – правда, лёгкую куртку сменило осеннее пальто и волосы стали короче. Но этого человека я узнала бы и в карнавальном костюме.

Становясь у противоположной выходу двери, я невольно усмехнулась. Дежа вю… Почти привычное ощущение, последние несколько лет так или иначе связанное с Андреем. Он снова косплеил мистера Невозмутимость и опять неудачно. То и дело нервно сглатывал и переминался с ноги на ногу. А волосы-то, волосы! Намного грязнее и неопрятнее, чем обычно.

– Он забросил себя на волне разочарований, – изрекла Марина.

– Что?..

Она ведь не знает Андрея и вообще стоит к нему спиной!

– Да герой мой. Психологические проблемы и всё такое.

– Ааа, – я покивала и не удержалась от комментария: – Прямо как в жизни бывает.

В этот раз, едва выйдя из вагона, я потеряла Андрея из виду. “Или, скорее, он сделал всё, чтобы потеряться”, – мелькнула мысль.

Тем не менее, бодрость, приподнятость и странный азарт не покидали меня всю дорогу до дома. Прислушиваться к эмоциям в таком состоянии было бесполезно: все они мешались, неотличимые друг от друга.

Зато на следующий день, когда прогноз погоды сообщил об аномальных заморозках, мои эмоции были вполне однозначными. Я цокнула и скривилась, но не отменять же поездку в библиотеку на встречу с писателями из области.

Вьюга подгоняла, и вместо ожидаемых сорока минут дорога заняла двадцать пять.

Едва мероприятие началось, я поняла, что приехала не напрасно. Гости были колоритными и внушительными, как на подбор. На лбу четверых читалось “Я_Очень_Важный_Писатель”, пятый держался скромнее, говорил не только о себе, не задавал риторических вопросов и не растекался мыслью по древу. Именно к нему я обратилась в конце встречи.

– Алексей Александрович, как проходит отбор в печать? Каким должно быть произведение, чтобы заинтересовать издателей?

Писатель приосанился, одарил меня голливудской улыбкой и ответил, что прежде всего прибыль. Серьёзное издательство скорее поставит на то, что будет хорошо продаваться, чем решится на эксперименты. Хотя бывают исключения. Спрятав улыбку так, чтобы все видели, Алексей Александрович признался, что “Альфа-книга” опубликовала его роман “Перемены на восточном фронте”, как раз когда нуждалась в глотке свежего воздуха.

– Нужно быть или в тренде, или гением, – подытожил писатель. – А кто из тех и из других, у того ещё и нехилые гонорары.

Фраза запомнилась, и я с ходу занесла её в блокнот.

На выходе из зала меня нагнал Митя. Он раскраснелся ещё больше обычного, а соломенная шляпа, надетая, видимо, для солидности, придавала ему сходство с фермером из европейской провинции.

– Олесь, ну ты, конечно, загнула.

Я сощурилась от насмешки в его голосе, но как можно ленивее бросила:

– В смысле?

– Это ж победитель всероссийского конкурса. Разве можно спрашивать у него про какие-то критерии отбора?

– Ну прославился своим “романом наоборот” – и что? Уже и спросить нельзя?

– Да чё ты злишься? Не принимай близко к сердцу, – и прошёлся щекоткой по моему обнажённому плечу.

Я дёрнулась.

– Эй, вот так не надо.

– Олесь, ну что ты… 

Митя сразу заулыбался – мол, всё в порядке, не думай лишнего. А я бросила на него ещё один недовольный взгляд и ушла.

На улице по-прежнему вьюжило, мороз бесцеремонно нырял под рукава пуховика, обходил преграды в виде пуговиц и “молний”, продирался сквозь нити вязаной шапки и захватывал всё тело. Но не от этого поминутно опускались уголки моих губ и становилось невыносимо сохранять на лице маску спокойствия и отстранённости. Тоска леденила меня изнутри, и от неё хоть в бобровую шубу заворачивайся – бесполезно.

“Не хочу, чтобы ко мне прикасался кто-то, кроме Андрея!” – вопила я про себя. В мыслях я корчилась на полу, складывалась пополам и рыдала, обняв себя за плечи. В реальности я просто шла домой, машинально следя за движением на дорогах и сигналами светофоров.

“Ночью опять плакала, – поделилась я следующим утром с Энн. – Вдруг я так судьбу свою провороню? Митя, конечно, неприятный тип… Но если я встречу хорошего человека и не смогу оценить, потому что буду сосредоточена на Андрее?” Сестра написала: “Помни, ты не одна. И ещё… Это долгий процесс, но он обязательно завершится. Я вот смогла отпустить бывшего только через два года, когда полюбила Артура”. Сестра была права, конечно… Но легче всё равно становилось кошмарно медленно, тем более что, словно в насмешку над моим состоянием, мне снова начал сниться Андрей.