Лучи другого солнца

Часть 6. Световой столб. Глава 36

Световой столб — яркая вертикальная полоса света, идущая вверх от источника света.

Одинокая звезда — SHENA

Последняя на сегодня лекция закончилась пятнадцать минут назад. Привыкшие под конец смены к ритму лагерной жизни, ученики за это время уже успели дойти до своих комнат, оставить вещи, убрать в шкафу, пять раз переодеться, устроив на полках апокалипсис, снова привести все в порядок и даже заскучать.

Зара выглянула в коридор, надеясь выцепить оттуда кого-нибудь и затащить в их с Лисичкою нору. Тему ВД еще не объявили, так что пока можно было поболтать за чашечкой чая и заодно почистить сладкие запасы Зарины. До отъезда оставалось четыре дня, а у нее в чемодане все еще томились две подложки зефира. Обратно в свой мир Зара везти их не собиралась — самой бы туда попасть — поэтому было решено организовать благотворительный банкет. Только собрать гостей нужно.

Из-за угла вылетела Лиля. Выбившиеся из хвоста светлые пряди раздраженно подпрыгивали. Руками с длинными неоново-розовыми ногтями девушка закрывала уши. Следом за ней бежала Рита, осыпая спину подруги градом гневных фраз. Зара никогда еще не видела Кукушкину такой взбешенной.

— Задолбала со своим французом! Только и делаешь, что с ним таскаешься! Говорила, лучшие подруги, лучшие подруги… И где твоя дружба? Ты два дня уже обещаешь видео в Tik-Tok со мной снять! Мои подписчики ждут коллаб с Лилей Ли. Еще чуть-чуть, и отписки пойдут!

— Будешь так со мной разговаривать, вообще не сниму! — завопила ей в ответ Лиля, отнимая от ушей ладони и сжимая их в воинственные кулачки. — Полетит твой бизнес, тиктокерша фигова! Да без меня твой аккаунт и сотни подписчиков бы не набрал. Ни сисек, ни попы, одни котики да закатики. Тебе никогда не стать популярной!

— Это искусство! — обиженно откинула назад кудряшки Рита. — Это красиво…

— Скучно и никому не нужно! — безжалостно перебила ее Лиля. – Хочешь стать известной? Делай то, что нравится людям. Показывай то, что обычно прячут. Раздувай скандалы, кажись глупее, чем ты есть, не забывай мило улыбаться, — слащаво растянула она губы, а затем вмиг вернула лицу серьезное выражение, — и успех тебе обеспечен. Не устраивает — катись отсюда! Здесь тебя никто жалеть не будет.

— Но… — промямлила Кукушкина трясущимися губами.

— Короче! Выбирай: сидишь со своим «искусством» в болоте или идешь к звездам со мной, — сложила руки на груди Козина. — Виктора из-за твоих глупых капризов я не брошу, и не надейся. Я придумала с ним несколько новых рубрик. Народу зайдет, уверена, — довольно осмотрела она свои ногти. — Я сейчас иду снимать с Виктуаром видео, кстати. Приходи. Если, конечно, не хочешь так и остаться на всю жизнь простушкой.

Лиля бросила на Риту презрительный взгляд, демонстративно махнула хвостом и устремилась вглубь коридора. Она даже не обернулась — была уверена, что подруга последует за ней. Но та осталась стоять на углу, вытирая рукавом злые слезы.

— Да ну тебя… — прошипела она ей вслед и, гордо вздернув покрасневший нос, направилась в противоположную сторону.

— Сенсация! Сенсация в мире шоубиза, — проворковала Адель на ухо Зарине, высовываясь из дверного проема. — Распался легендарный дуэт «М-да, трэш». Кто же теперь будет представлять Россию на чемпионате мира по тупости?

Зара лишь тихо хмыкнула в ответ. В отличие от Адель, готовой всюду найти повод повеселиться, в Зарине увиденное вызывало щемящую жалость. Жалость к Рите, потерянной и беззащитной, и Лиле, самовлюбленной и самоуверенной до слепоты. Она жалела их обоих, ведь они обе были жертвами излишнего доверия: к окружающим или самой себе — неважно.

Нельзя полностью отдаваться одному человеку, нельзя и полностью рассчитывать лишь на себя. Во всем и всегда должен быть баланс.

Вот только мой баланс — между разумом и чувствами — постоянно скачет. И как с этим жить?

— Позови Алю — бросила Лисичка подруге, юркая обратно в комнату. Шоу окончилось, можно было возвращаться к манящей чашечке апельсинового чая. — Наверняка, сидит там одна, скучает.

Зара кивнула и направилась к соседней двери. Но стоило ей сделать пару шагов, как ее взгляд зацепил листок, лежащий на полу возле входа в 317. Желтый, в тонкую линейку — на таких же оставляла записки тайному другу Аля. Зарина недоуменно нахмурилась, подняла листочек и повернула его обратной стороной. Там черные завитки букв сплетались в стихотворение:

Бабочки в коконе крылья раскроют.

Бежишь ты за нею, бегу за тобою.

Она, словно птица, у солнца летает,

Мотыль же вспорхнет — и вмиг замирает.

Не может подняться. Он сложит на дне

Надежды, чтоб крылья не сжечь на огне.

Потушим же свечи, нет смысла гореть,

В конце ведь нам всем суждено умереть.

Пробежав глазами последнюю строчку, Зарина резко отпрянула. От стихотворения веяло отчаянием и грустью — эмоциями, так, на ее взгляд, не свойственными Алине. Эта тихая, добрая девушка, готовая в любой момент разрядить обстановку своей детской улыбкой, не могла написать такое. Но листок был явно из ее блокнота.

Надо, наверное, отдать ей стихотворение. Или…

— Все в порядке? — прозвучал мягкий голос за спиной Зарины. Девушка обернулась и наткнулась взглядом на не понятно откуда взявшуюся на третьем этаже Миранову. Из своего кабинета та обычно выползала лишь на время лекций или ВД. В остальное время учениками занималась Дарья. — Выглядишь весьма озадаченной.

— Да… Нет… Все нормально, — выдавила Зарина, поспешно пряча листок в карман и отвлекая внимание широкой улыбкой.

— Ладно, — дернула уголком сухих губ Миранова. — Захочешь, чтобы было отлично или как минимум хорошо, приходи. Так-то вход на второй этаж без сопровождения запрещен, но тебе как особенной ученице, — серые глаза загадочно блеснули, — я сделаю одолжение. Подумай, Зарина Крылова.