Лукавая наука. Книга 2

Глава 13

Дни шли за днями. Серый вел свою стаю на юг.  Я бежала вместе с ними, и полностью разделяла их жизнь. Природные порталы перебрасывали нас сразу на далекие расстояния. Серый уверенно находил их и точно знал куда они нас выведут. Людей и человеческое жилье мы обходили стороной. Охотились чаще всего по ночам, добычу стая делила по принятым среди волков законам. Первыми ели Серый и Каля, затем самые сильные молодые охотники, дальше младшие волки, которые при этом никогда не оставались голодными. Такие правила не касались волчат. Когда Каля выращивала потомство, самые лакомые и нежные кусочки доставались ей и ее малышам. А сейчас последний выводок волчат успел уже подрасти, они могли и сами в случае чего помышковать или поймать зайчика.

Я воспринимала стаю, как свою семью, я была ее неотъемлемой частью. Так же я теперь чувствовала себя неотъемлемой частью природы и жизни. Здесь была только одна сила, которая движет всем во всех мирах, и это сила - безусловная любовь. Она движет и в моменты охоты, и в моменты отдыха, и все живое просто следует ей.

Мысли совершенно не беспокоили меня. Они проплывали иногда на границе сознания, но не вызывали ни малейшего желания их думать, да в этом и не было никакой необходимости. Было прямое безмолвное знание, что все идет так, как надо и я двигаюсь правильно.  

В один из солнечных дней, когда стая отдыхала на тенистой полянке букового леса, я увидела подлетающего черного ворона, он опустился на ветку бука, стоящего с краю, и уставился на меня черными бусинами глаз. Он поворачивал голову то одним глазом ко мне, то другим, как будто пытался получше рассмотреть.

Я поднялась и легко потрусила в его сторону. Каля проводила меня ленивым взглядом. Разбежавшись, я высоко прыгнула и щелкнула зубами в сантиметре от ветки, на которой сидел Гадо. Гадо тяжело вспорхнул и перелетел на другую ветку, немного повыше. Он вытянул в мою сторону шею, и я услышала в голове тихое:

- Тася хорошая.

В этих словах мне померещились некоторые нотки сомнения.  Я прыгнула еще раз, щелкнув зубами. Ворон взлетел и, опустившись ниже, полетел вдоль еле заметной звериной тропинки, я побежала вслед. Мы поиграли с ним немного, он то взлетал высоко, то опускался совсем низко, кружа. Я делала вид, что хочу его поймать, а он, будто боится, что я, «ой-ой-ой», сейчас  его поймаю. Потом он опустился на тропинку, и я прижала его лапой к земле, он перевернулся на спину и стал отбиваться от меня крепкими ногами. Когда нам надоело возиться, Гадо взлетел на дерево, пощелкал клювом, и голосом лорда Эйрината громко и встревоженно сказал вслух:

- Где ты? Куда пропала? Гадо потерял тебя. Отзовись, Литасия!

Я от неожиданности вздрогнула. Волки в готовности поднялись со своих мест и напряженно смотрели в мою сторону, но увидев, что все со мной в порядке, опять улеглись в свои вытоптанные для дневного отдыха в траве гнезда.

Меня потерял из виду не только герцог. Дядя Рамир тоже ждал от меня сигнала, о том, что я в порядке. В одну из прошедших ночей, когда после удачной охоты, довольные волки от избытка чувств принялись выть на луну, я присоединилась к ним. Звук поднимался во мне, нарастая, и выплескивался в громкой протяжной волчьей песне, от которой у меня самой замирало все внутри от наслаждения.  Я знала от деда, что волки умеют делиться информацией при помощи воя, а иногда поют просто для удовольствия.

Вдруг я увидела, что от луны идет звуковая дорожка, которая, коснувшись моей ауры, преобразилась в картинку с вытянувшимся от изумления лицом Эмилии.  Она смотрела на меня, открыв рот, а я продолжала петь свою песню, она лилась будоражащим меня потоком, который я не могла и не хотела прерывать. И это было ответом на ее так и незаданный вопрос. Я знаю, что дядю Рамира рассказ Эмилии о таком необычном сеансе связи, успокоит. Он все поймет правильно.

Прошло еще несколько дней. Серый привел стаю к морю. Мы смотрели на него с высокого лесистого берега. Был вечер и солнце садилось в воду, рисуя на поверхности золотую, слегка колышущуюся дорожку, которая тянулась прямо к нам. Мы бежали вдоль берега до самой темноты, а потом Серый посмотрел на меня долгим взглядом, а Каля подошла и поддала носом мне под подбородок. Они развернулись и, как и в сосновом лесу, трусцой стали уходить прочь. Я попыталась пойти за ними, но Серый обернулся и так рявкнул на меня, что я от страха поджала хвост и присела на задние лапы. Я еще немного пробежала за ними, но моя родная стая огрызалась на меня и гнала прочь. Свернувшись в клубок в корнях какого-то огромного дерева, я положила голову на лапы и стала тихо поскуливать от тоски и одиночества. Незаметно для себя уснула. Проснулась, как только краешек яркого огненного диска выглянул из-за горизонта.  Сознание со сна несколько мгновений было еще совсем пустым, но тут же загрузилась память. Я вспомнила кто я и что со мной вчера произошло. Мне было понятно, что Серый привел меня туда, куда мне и нужно было попасть.  Стало грустно от мысли о расставании со своей волчьей семьей, я действительно любила их.  Но я была человеком и это совсем другая судьба.

Обернувшись Тасей, встала, расправила как могла платье, переплела косу, и пошла в сторону моря, неясный шум которого слышала всю ночь. Оно оказалось совсем рядом.

С высокого берега был виден город. Он располагался левее, на выступающим полукругом языке суши, который с трех сторон облизывало волнами море.

Город еще спал. На улицах было пусто. Шумел только порт, жизнь в котором начинается очень рано. Рыболовецкие суда готовились выйти в море, и матросы проверяли снаряжение. Капитаны одних торговых кораблей поджидали из трактиров свои загулявшие с вечера экипажи, которым был дан долгожданный выходной. Другие заканчивали погрузку товаров, готовые отправиться в очередной рейс. Город выглядел очень аккуратным и нарядным. Белые дома, деревянные наличники окон и двери, выкрашенные в голубой и бирюзовый цвета. Он очень напоминал прибрежные города Греции в моем мире, которые я видела только на картинках и рекламных буклетах туристических фирм. Так же везде в ящиках и горшках радовали глаз разнообразные яркие цветы и росли одиночные деревья, увешенные спелыми плодами, похожими на апельсины.