Луна и Она

Луна и Она

Отшельник понурый на ангельском склоне
Небесный хранитель ночной тишины.
Века верноподданный света в дозоре,
Противник извечный слепой пелены. 
Луна упивается эхом молчания...
Луна потерял счёт прошедших веков. 
И нет у него ни к чему ожидания... 
Он тешит свечением 
Тихо, без слов.
Он страж на путях безграничных, бескрайних. 
Не любит тревогу. Не любит беспечность. 
Ему безразличны земли притязания. 
Ему уготована целая вечность. 
С земли слышно шепот и жалостный крик. 
С земли слышно даже, как ветви плетутся
Луна столько жизней скрывался от них
От боли чужой. Чтобы не задохнуться. 
Не слышал, не слушал земную молву.
Земные приверженцы пленники время
Пусть время внимает. А я отдохну
А я обуздаю проклятые тени...

Луна... Звали стражника ночи туманной. 
Он послан был Богом на склоне небес
Хранить ото тьмы путь приверженцев; Манной 
Мерцающей мир защищая от бес.
Прохлада его укрывала от горя
Тоска одинокая стала наградой
Она убивала безумством и болью 
Пока эта боль и не стала отрадой. 
И все ни по чем... Лик в полночной печали 
Менял, укрываясь за мантией тени
Раз в месяц - земле показавшись лишь краем;
Раз в месяц - Луна даровал озарение. 
Срывал с себя темень, и, праздно ликуя,
Планете показывал истинный облик
Под светом его, люди, небо целуя 
Искали у стража невиданный отклик
Молились ему в полнолуние... С верой. 
С надеждой живой уповали на чудо.
И жизнь не казалась лишь белой, лишь серой. 
Она оживала в звучание этюдов. 
Для них... Для него 
Все как было неважным, 
Так само неважным и впредь оставалось
Пока не случилось в ночь лика, однажды
Что стражу ночному Она повстречалась. 
У берега моря, вдали от посёлка
Шептала в немую небес пустоту
Таким тихим голосом... Солнца осколки
В её волосах отражали весну. 
Красивая... Нежная... Смотрит упрямо
В упор, в неземные зарницы Луны. 
Пусть он не имеет такого же права
Но ей отвечает, сквозь сны... И миры...
Любуется ею, как цветом вишнёвым
Как танцем волшебным ночных мотыльков. 
Ночь лика... Луна, как безумный влюбленный
В звучание таит ее теплых слов 
" В рассвет полнолуния я пред тобою... 
Луна, неизменный посланник ночной. 
Не брезгуй своею земною слугою... 
Прости, что я твой нарушаю покой...
Молю тебя, стражник, срывающий тени
Коснись своим светом моих берегов. 
Стою пред тобою, стою на коленях
Прошу исцелить мой народ от оков..."
Ей внемлет Луна... И, впервые за вечность,
Не стал равнодушным его томный взгляд. 
Она - идеальна; сама безупречность
Она исцеляет... Беснующий яд. 
Она заставляет забыть одиночество. 
Желать отказаться от тьмы бесконечной.
Она словно сон; карма неба,  пророчество
Луна рядом с ней становился беспечным...
Она продолжала... "Сорви злые путы,
И свергни правителей прочь с пьедестала!"
Он видел на коже... От прорезей путы
От плети удары... Тоска накрывала. 
Тоска и безумство, и ярость тупая
Желание путь освещать ей одной...
Для тех, кто обидел, прийти наказанием. 
И стать воплощением боли земной...
Однако, как лихо ни мыслил бы воин
Его сил пределы, увы, очертили. 
Мольбы человека Луна не достоин. 
Он дарит лишь свет. 
И они зря молили...
Он вечно на небе; и вечно спокоен.
И ночь в полнолуние эта, живая
Та ночь, что позволила встретить её
Хоть светлою стала, осталась пустая
Ему никогда не достать до неё...
Не сбросить с неё, и с народа оковы
Он может лишь свет проливать на тропу...
Хранить неоткрытыми неба засовы
И слог свой беззвучный пускать в тишину...

 Он слушал ее. А она все гласила...
Позволить им жить... Подарить копьям силы... 
Просила... Роняла тоску на песок. 
Он слышал... Но большего просто не мог. 
И время бежало. Часы миновали. 
Рассвет наступил. Скрылся с виду Луна. 
И следующей ночью смотрел в ожидание... 
А вдруг снова, к морю, прибудет она?
Да ночь миновала... Одна, и вторая. 
И так ночь за ночью, он ясно смотрел
Искал свою девочку. Грез очертание
Таинственный слепок, подарок небес. 
Смотрел неустанно. Надеждам внимая...
А вдруг? Наконец.... На тридцатью ночь
Ее нежный голос, в агонии страстной
Зашёлся опять неустанной мольбой. 
"Луна, умоляю! Не брезгуйте мною!
Внимайте безродной крестьянке, молю!
Земля стала клеткой! Сырою тюрьмою! 
Я снова пришла... На коленях стою! 
Услышьте меня!"... И Луна ее слышал
Но так, как тогда, мог лишь молча смотреть. 
Просить про себя, у отца, у всевышних
Позволить помочь... И ещё посмотреть. 
Опять так недолго - и ночь миновала. 
Луна скрылся в солнечном свете с высот. 
Девчонка ушла. Снова счастья не стало. 
Пока месяц вновь не отмерил отсчёт.

 Так длилось... Недолго. Сравнить с веком жизни? 
С веками! Веками не численных лет. 
Момент. Быстротечный. Казалось... 
Осмыслил... Когда ожидаешь - мучительный бег.
Не помня себя от нависшего горя,
Смотрел и смотрел на прибрежный песок. 
Своею до рвоты давился любовью...
Любовь превратилась в болезненный рок. 
Года миновали... Один, или два... 
А может и пять. Непривычны подсчёты. 
Желтела, скрывалась, взрастала трава...
Война изжигала; шумели налеты. 
Земля слишком гулкая нынче была. 
Огонь полыхал. Плач до неба слетал. 
Луне неспокойно... А вдруг, и она
А он лишь смотрел... И не видел. Не знал. 
Все ждал... Только ждал... И дождался. 
Вернулась! Поверить не в силах ни ей, ни себе...
Она изменилась. Измазаны скулы
На теле - железо. Железо в руке. 
Она не рыдает. В глазах ее пусто. 
В них боль, но, иная... Не та, что тогда. 
В них сила. И жажда. Становится грустно...
Она с этим молча справлялась одна. 
Она не сказала ни слова. Скатилась
Слеза по измазанной кровью щеке...
И больше о счастье своем не молилась. 
Ложила цветы на холодной земле...
"Покоя и мира... Покоя и мира..." -
Шептала, сжигая сухую траву. 
"Все те, кто погиб. Все, кого я любила...
Луна, освети их дорогу ко сну". 
Луна прокричал... - "Я спасу! Обещаю!
Оковы спадут с ног народов твоих!
Не плачь никогда... Задержись! Умоляю!
Но облик ее таял в свете зари. 
Не слышала крика. Не слышала клятву
Ушла... Унесла и надежду, и смыслы. 
Вернулась в проклятую смертную жатву!
Оставив лишь тьму, и горючие мысли. 
"Я справлюсь... Я в силах. Я свет обойду.
Но способ спасти свою птицу найду..."