Любовь.

глава первая.

Это было в начале 90-х. На семейном совете, состоящим из мамы, дяди и меня, моя мама – тихая интеллигентная женщина, впервые в жизни, приняла очень смелое решение.

– Так, зарплату здесь не платят, жить нам не на что. Нужно ехать в Москву. Вон Ермоловы уехали и не жалеют. И мы поедем!

Дядя – большой поклонник «горячительных» напитков и крупный знаток детективов, в нашей жизни был скорее балластом, чем помощником, но мама когда-то дала слово бабушке - "не бросать её любимого сыночка". И теперь, всю мою сознательную жизнь, дядя жил с нами, и, по сути, сидел у мамы на шеи. Нет, надо отдать ему должное, иногда у него случался прорыв, и он хорошо зарабатывал. Потому что он – «самородок». Дядя умел абсолютно всё. Может быть, поэтому и пил. Испокон веков на Руси расплачивались с такими мастерами самогоном. Вот и дядя – денег не брал, а «магарыч» - пожалуйста.

Ясно – дядя едет с нами.

И так, мама решила: мы забираем всю имеющуюся нехитрую наличность и едем. Быстренько списалась со своей школьной подругой, и та нашла ей место консьержки в приличном доме, дядю устроят туда же в ЖЭК слесарем. А я училась на экономическом, значит, перевожусь в Москву на заочку и тоже устраиваюсь на работу. Такой был план.

А в реале: мы поселились в тесной коммуналке, всех наших средств едва хватило на снятие одной комнаты. Во второй, жила пожилая врач с дочкой и внуком. Ещё одну заняла семья из трёх человек. Шум, гам, ругань и грязь. Мама работала консьержкой, а дядя как всегда, то что-то чинит, то пьёт. В общем, ужас. Денег хватало едва, едва. Я перебивалась случайными подработками. Но сегодня нам повезло – мама, идя с магазина с двумя тяжёлыми сумками, встретила своего одноклассника.

Когда-то давно, ещё в школе, он был влюблен в неё, и, увидев на улице уставшую женщину с потухшими глазами, сначала не узнал. Респектабельный мужчина прошел мимо, но потом несколько раз оглянулся и быстро повернул к ней на встречу.

– Сашенька, прости меня, я тебя не узнал! - оправдывался он.- Что ты, как ты? Прости,но я вижу, что неважно и очень хочу помочь.

Дядя Игорь отвёл маму в кофе и угостил пирожными. Они долго говорили, и он обещал устроить меня на хорошую работу. Дядя Игорь работал в Останкино. Моя мама, первый раз за много лет, пришла домой с сияющими глазами.

И вот сегодня, выстояв очередь в душ, наскоро выпив остывший кофе, я собиралась на свою новую работу. Надела неизменные джинсы-резинки и черное пальто, на ноги ботинки на высокой подошве. Ну, пусть не красиво, зато удобно и практично.

На Останкино я трудилась уже месяц. Должность – помощница ассистента. Меня никто не замечал: так – иди сюда, принеси то, редко кто добавлял – Аня.

В студию я приехала за пять минут до начала рабочего дня, и сразу меня взяли в оборот. Наденька Семенова – наша записная красавица была вся в слезах. Аркаша Комов порхал над ней со стаканом валерьянки, пытаясь успокоить, понятно, работник из неё сегодня никакой.

На нашем канале мы готовили новый проект – «Звезды танцуют». Ей поручили сопровождать знаменитую актрису Любимову. Я с упоением смотрела все сериалы с её участием. В них она играла умных, самоотверженных женщин, что никак не сочеталась с тем, что я видела сейчас.

Зинаида Любимова спала на нашем студийном диване абсолютно пьяная. Вот такая «Звезда»!

– Эй, как тебя? Аня!

Меня звал Вадим Викторович – мой непосредственный начальник. Никак не мог или не хотел запомнить такое "сложное" имя. А тут Аня! Всё – жди беды!

– Анечка!

Это было совсем плохо. И, кажется, я, начинаю понимать степень засады, со страхом перевожу взгляд с Вадима Викторовича на храпящую Любимову.

– Деточка, у меня для тебя первое серьезное поручение. И ты девочка ответственная, я в тебя верю. Вон, видишь ту прекрасную даму,– он кивнул на кинодиву, поджавшую ноги в грязных туфлях. Это прекрасную леди нужно привести в себя и сопроводить на съемочную площадку.

– Всё, иди! – Смолин подтолкнул меня к актрисе и, видя мою нерешительность, добавил.– Помни, ты ещё на испытательном сроке.

Я набрала в грудь побольше воздуха и решительно шагнула к Любимовой. Что, что, а опыта работы с пьющими у меня "хоть пруд пруди". Выхватив у Аркаши очередной стакан воды, я набрала полный рот и прыснула прямо в лицо "прекрасной дивы". Сотрудники студии массово впали в ступор. Эффект был сродни взрыву ядерной бомбы. Кинофурия резко вскочила, тряхнув мокрыми всклоченными волосами, обсыпая нас таким отборным матом, что наш студийный оператор Гриша Козин – записной матершинник и балагур, даже блокнотик с ручкой схватил. Видимо, для записи особо ценных идиом. Кое-как, преодолевая сопротивление брыкающейся Зинаиды, волоку её в гримёрку. И через полчаса тащу уже менее буйную, но все еще вяло сопротивляющуюся Любимову, в студию.

– Слышь, «мышка серая»! Давай хоть коктельчика махнем! – ноет Зинаида. – Вчера такая забойная вечеринка была. Голова трещит.

– Нет! – Я упорно толкаю актрису к лифту.– Вам через полчаса с Ухтиным танцевать.

Сергей Ухтин. Этого красавца блондина знает вся страна. Два метра нордической красоты. И он – напарник моей подопечной.

Кое-как добравшись до студии, в холе сталкиваюсь с Ухтиным. И понимаю – сегодня день, когда мои взгляды коренным образом меняются, а кумиры громко падают. Ухтин, с сигаретой в зубах и в небрежно перекинутым через плечо пальто, был до безобразия красив, но так, же до безобразия пьян.