Любовь без розовых соплей. Альтернативный Эпилог

Где-то во Вьетнаме

Друзья,

дальнейшее лучше НЕ ЧИТАТЬ слишком впечатлительным особам.

Особенно женщинам в интересном, изумительном, замечательном положении. Честно. Потому что в этом альтернативном эпилоге – ТРЭШ И ЖЕСТЬ. На полном серьезе.

Зачем я его написала?

Чтобы показать, какого кромешного ада избежала наша героиня, сознательно выбрав Любовь. Именно Любовь. Готовую на самопожертвование, на прощение, на аскезу, на длительную работу над собой, на трудный тернистый путь вместо той гладкой дорожки, что приносит только удовольствие телу, забывая о душе.

И еще один момент. Неважно, идет ли речь о физическом “принуждении к любви” или психологическом жестком манипулировании, насилие всегда оставляет глубокий след. А насильник и манипулятор, которых частенько называют скромно и заманчиво “властный муда… простите, мужчина” – всегда садист. А в романтические чувства на базе “стокгольмского синдрома” я не верю. И вряд ли когда-то поверю.

Этот Эпилог НЕ входит в финальную версию книги.

Эдакий сомнительный бонус, друзья.

Я предупредила.

Но говорю ЕЩЕ РАЗ – дальнейший текст относится, скорее, к жанру триллеров.

Все прочитали написанное выше? Тогда без претензий к автору ;-)

Итак...

Где-то во Вьетнаме

– А как твоя новая фаворитка, как там ее, Майла?

– Малеена. У тебя устаревшая информация. Я от нее избавилась. Еще месяц назад.

– А что так? Недостаточно тщательно вылизывала? – я опускаюсь на низкое мягкое кресло и расставляю ноги пошире, открывая летнему бризу больше доступа к уставшему телу.

– Ну, с тобой в этом деле вряд ли кто-то сравнится, дорогой супруг, но с твоей мотивацией ничто и рядом не стояло. Да суть в другом. Эта маленькая сучка решила, что может работать на два фронта. И завела себе любовника. Меня ей оказалось мало. А я этого не терплю, ты же знаешь. Мне может быть мало. А меня – никогда.

– Она уже наказана? – я небрежно треплю по медноволосой макушке ставшей на колени девушки, что с готовностью приоткрыла пухлые губки. Наматываю локоны на руку и притягиваю к своему паху. Жесткие. Не такие, как у...

– Спрашиваешь! Разумеется. Некоторые удовольствия ей теперь будут недоступны. Но кого из хозяев дешевых колумбийских борделей это волнует? – ядовитая тварь, ставшая когда-то моей женой безвозвратно, коротко смеется и тут же резко обрывает смех. – А как твои дела? Как Вьетнам? Теплее, чем в этой отвратительно холодной России?

Она даже не удосужилась уточнить, что Северный Кавказ это отнюдь не на севере. Но во Вьетнаме все равно теплее. Даже жарче. Особенно когда мой член находится вот так глубоко в тесном, влажном, жарком ротике.

– Господин, пожалуйста, можно мне уйти, пока вы беседуете?

– Нет. Продолжай.

– Мне неудобно.

– Потерпишь. И старайся усерднее, – равнодушно отрезаю я и с силой нажимаю на рыжую голову. Что там было? Ах да. – Да, милая. Здесь мне нравится больше. Здесь… более услужливые и сговорчивые женщины. Не такие своенравные, как в России. Но не такие жестокие суки, как ты, любимая.

Жена, довольная комплиментом, смеется.

– Кинешь видосики? А то российскими ты меня редко баловал, только в самом начале, из Москвы. Там ты зажигал на все сто. А потом что-то перестал. Хочешь сказать, все остальное время до Вьетнама игрался с правой рукой?

Нет. Почти целый месяц я чувствовал себя… практически счастливым. Но судьба снова обманула меня. Поманила несбыточной мечтой и…

– Было слишком много работы. Пропадал на этом гребаном проекте сутками. А в офисе, сама знаешь, чревато. Да и законы в России почти сравнялись с нашими европейскими. Я должен был вести себя аккуратно. К тому же там был один наш соотечественник. Ну очень мутный тип. Он учился в той же академии, что и я. И у него могли остаться связи. А я не мог рисковать своей репутацией. Не мог позволить себе бросить на тебя даже тень скандала. Так что прости. И хорошо, что ты меня так быстро перетащила сюда. С удовольствием порадую тебя местными экзотами. Да хоть сейчас, онлайн. Только камеру разверну.

Сидящая между ног вьетнамочка давится моим членом, по ее хорошенькому кукольному личику текут слезы, а в уголке рта уже появилась капелька крови. Да, малышка, я большой для тебя. Но тем вкуснее, верно?

– Чуть левее и ниже разверни. Да, вот, отличный ракурс. О! Она что, беременная? Ты перешел на новый уровень? Давно пора. Я же говорила, что пузатики особенные.

Они действительно особенные. Хотя и не все.

– Всего одна? Сдаешь совсем, Шон.

– Вторая отдыхает. Я ее уморил до обморока как раз перед разговором с тобой. Быстрее, детка. Да, вот так. Работай. Глубже, ну!

– Прелестно, сладкий. Не отворачивай камеру. Мне нравится. И ее украшения тоже. Кстати, как тебе новый дом? Сама выбирала. Тебе пришлась по душе твоя любимая специальная комната? Я учла все предпочтения своего обожаемого муженька. Все успел опробовать?

– Спасибо за подарок, милая. Просто су-у-у…. о-у-у-у… Да-а-а, наконец-то!

Обессиленная девушка, давясь и не смея сплюнуть ни капли, отползает от моих ног. Но цепочка, за которую я ее держу, не дает пространства для маневра, и она коротко вскрикивает, когда от резкого движения колечки подергивают груди вверх.

– Я тебя не отпускал, Джин, – строго произношу я, и рыжая голова покорно склоняется. – Хочешь, чтобы я наказал тебя, как Олгу?

– Нет, мой господин. Не надо. Прошу вас. Мне больно. Я… я устала, мой господин. Вы такой большой и неутомимый...

– Так и быть, отдохни полчаса, – отпускаю я цепь, и девушка проворно отползает в сторону ванной комнаты, а я откидываюсь на кресле. Неплохо. Но эти жесткие волосы, даже тщательно выкрашенные в цвет огненной меди и завитые крупными локонами, не идут ни в какое сравнение с теми, которые...