Любовь и Нева

Любовь и Нева

     Она сидела на подоконнике и слегка мотала ногами. Светлые колготки, юбочка, чуть короче колен, чёрные туфли на каблуках и белая блузочка. Для неё это обычная одежда, не знающий сказал бы, что она всё время ходит в одном и том же.

     Он стоял справа от неё. Чёрные классические штаны, чёрные в том же стиле туфли. В отхождении от классики была голубая рубашка и серый галстук. Пиджака же не было, Максим не любил его одевать, да и не нравилось никому, когда же он это делал.

     – Что сегодня вечером делаешь? – нарушила молчания Маша. 

     Они не смотрели друг на друга, уже как месяц то он, то она приходят друг к другу в университет и ждут когда закончатся занятия другого. 

     – Как обычно. Скучный день за компьютером. – Ответил Максим через непродолжительную паузу.

     – А почему день? – поинтересовалась Маша.

     Она повернулась к нему. Ноги её остановились.

     "Ей действительно стало интересно, или она сделала вид, что ей интересен ответ?" – думал про себя Максим. Он продолжал смотреть в противоположное окно, не показывая своей заинтересованности, хотя боковое зрение наблюдало за ней.

     – Мне пора идти на пару. – Сказал он, оттолкнулся от подоконника и повернулся спиной к ней.

     – А какая у тебя дисциплина? – Маша встала с подоконника и не поворачиваясь лицом произнесла ещё один вопрос. – Практика?

     – Скорей лекция, чем практика. – На лице у него появилась улыбка.

     Максим уже несколько раз приглашал её в лекционную аудиторию, но каждый раз Маша находила отговорки. И теперь он просто не стал уже её приглашать, хотя надежда была.

     В это время она посмотрела на него, от неожиданности, что её не приглашают, на её лице было удивление. Максим это почувствовал и из-за этого он улыбался.

     Она подошла и взяла его за руку, положила голову на плечё. Теперь маска удивления была на лице у Максима. Он посмотрел на неё, она же смотрела вперёд и улыбалась.

     – Пошли же. – Сказала она. – А то не успеешь зайти до преподавателя.

     Она потянула его вперёд. Она явно не хотела оставаться здесь, между этажами и ждать полтора часа. Поднимаясь по лестнице на этаж и пока они шли до аудитории, Максим всё не мог понять. Что же изменилось?

     Уже как месяц в их отношениях была некоторая стена. Они понимали, что нравятся друг другу, но никто не делал первый шаг. И вот, на мгновенье показалось, что стена исчезла, но как только Максим взглянул вновь на Машу, он понял, что стена ещё стоит, и даже не пошатнулась.

     Вдруг Максим что-то почувствовал. Боль и пустоту в сердце. Это произошло так неожиданно, что он ничего не мог понять. Они подошли к аудитории. Маша остановилась.

     – Иди. Я подожду тебя здесь. – Сказала она с грустью в голосе.

     Улыбки на её лице не было, она даже не поднимала глаз. "Она уйдёт." – Сразу мелькнула мысль у него. 

     – Я не могу. – Вдруг ответил он, не ожидая, даже к чему это приведёт.

     – Иди! – то ли приказала, то ли почти плача, сказала Маша. – Тебе надо идти.

     – Я не могу тебя оставить.

     – Почему? – доля надежды мелькнула у неё в голосе.

     – Ты ведь уйдёшь.

     – Не тебе решать. Иди. – Уже более спокойным голосом сказала Маша.

     Она толкнула его в дверь. Когда Максим оказался в аудитории, он посмотрел назад. Перед ним стоял не кто иной, как преподаватель, а за его спиной уходила частичка его жизни.

     – Садитесь же. – Сказал преподаватель – Даже ваша девушка знает ценность лекций.

     – Она мне не девушка. – Неожиданно для себя в резкой форме ответил Максим.

     На такое поведение преподаватель только лишь улыбнулся. Максим повернулся и сел на заднюю парту. Преподаватель прошёл в дверь, закрыв за собой, тем самым, обломав нескольких студентов стоящих за его спиной и таящих надежду успеть пройти в аудиторию, и прошёл к чистой доске, которую кто-то из студентов основательно вытер к началу лекции.

     Преподавателя Максим не слушал, да и лекцию он и не собирался писать, так как знал этот курс уже наизусть, а делать вид, что ему интересно он сегодня не собирался. 

***

     Она шла по коридору и кричала про себя. "Как он мог? Почему? Чем я хуже?" – она задавала эти риторические вопросы для себя и про себя. Звучали они раз за разом уже целый день – "Почему он с ней улыбается, смеётся? А рядом со мной у него даже улыбки нет".

     Она вновь и вновь вспоминала вчерашний день. Светило солнце, как ни крути, скоро лето будет. У Маши отменили вечерние занятий, ей захотелось увидеть Максима, пригласить по гулять по Питеру, подождав его возле общежития. У неё было хорошее настроение, сегодня она решила приятно провести вечер и признаться ему в своих чувствах.

     И вот на горизонте появилась знакомая походка, но кто это идёт рядом с ним? Она даже ещё не видела ни лица, ни самой походки, для неё лишь было очертания тела, но сердце говорило: "Вот он и кто-то с ним и явно не его друг".

     Она спряталась за деревом, так что бы он её не видел. Когда они проходили мимо, она заметила, что он улыбался и смеялся. Она не слышала, о чём они говорят, она была шокирована данной ситуацией.

     В тот вечер она просидела дома, выключила телефон и плакала. Плакала она долго и мучительно, вскоре слёзы уже не бежали, тогда её душа и сердце рыдали. Через несколько часов она уснула, проснувшись утром она решила увидеть его один раз и потом решить, как ей поступать. 

     И вот она повернулась спиной к аудитории, куда только что толкнула его.

     – Прощай, Максим. – Шепотом, что бы её никто не услышал, сказала Маша.

     Она медленно спустилась на первый этаж и когда выходила на улицу из её глаз уже не капали слёзы, она просто шла. Или её ноги несли по Питеру туда, где она ни разу не была, туда, где ей нравится больше всего и конечно туда, где они с Максимом гуляли по городу.

     Внутри у неё текли слёзы рекой, а внешний вид был не выделяющимся из городского пейзажа. Она была частью города, той частью серого Питера, которую никто никогда не видит и даже, не имел ни малейшего желания замечать.

     Ей нравился Максим и даже больше, она его любила. Любила за то, что он видел всю серость и никчемность города. Видел и находил во всём этом небывалую красоту. Для неё он был источником цветов в этом сером мире. Рядом с ним ей казалось, что мир преображается и становится особым.

     Забежим немного вперёд, но и сразу вернёмся назад в день их знакомства. Для Максима была обыденная серая обстановка, все вокруг проходили мимо, кто-то что-то искал, кто-то обсуждал вчерашний день. И вдруг в этом однообразно сером мире Максим увидел маленький огонёк света. Свет, под лучами которого всё остальное было одновременно и чёрным и цветным. Чёрным, потому что не требовало внимания, цветным, потому что мир был другим, особенным.

     Она всё шла и плакала, совершенно не обращая внимания, куда идёт. 

          *** 
     У Максима закончилась лекция. Вышел он из аудитории чуть ли не первым, и в коридоре никого не было. Ему уже ничего не хотелось делать.

     "Да гори оно всё красным, и синим пламенем в горизонтальных мирах полумрака" – подумал он так о работе и завтрашней защитой лабораторных работ.

     Он вышел на улицу и пошёл в перпендикулярном направлении от того, куда первоначально шла Маша. В отличие от неё, у его вели не ноги, а сердце. Сердце, которое не понимало что происходит, и из-за чего такая боль. Но уверенно вело по улицам города, к некоторой цели.

     Ни с того, ни с чего Максим вспомнил момент из вчерашнего вечера. Вчера, он шёл вместе со своей одногрупницей в общежитие, так как оба там проживали во время учёбы. Но вспомнил Максим не это, а один момент. Проходя мимо дерева, одного из многих, ему вдруг захотелось посмотреть за дерево, сердце говорило ему: "Загляни. Я хочу туда". Но он не послушал сердце подумав: "Что там может оказаться? Маша сегодня занята до поздней ночи, так что её там нет. Надо будет позвонить ей". Но он ошибался. Позднее, он пытался дозвониться до неё, но телефон был выключен и он не понимал и не догадывался почему.

     И вот теперь, вспоминая этот момент, шёл по Питеру, давая возможность сердцу вести его. Долго или очень долго он ходил по городу, но вскоре он заметил, что стало намного темнее, а, посмотрев на часы, он увидел, что уже полдвенадцатого. И в этот момент сердце его дрогнуло.