Любовь к наследству прилагается

Глава 1

Три месяца назад, где-то на райских островах в Индийском океане

Кирилл

Новость о смерти деда застигла меня врасплох. Прямо в бассейне, из которого открывался завораживающий вид на океан.

Я пил виски, плавал, любовался пальмами, небом,  двумя блондинками, которые нежились под лучами солнца на лежаках и улыбались каждый раз, когда я поворачивал голову в их сторону.

Телефон трезвонил без умолку, и мне пришлось оторваться от созерцания длинных ножек Виолетты, чтобы ответить нетерпеливой помощнице деда, и кажется, то мгновенье, когда я принял вызов, было последним спокойным и беззаботным в моей жизни.

– Кирилл, – прохрипела Люба, – Фёдор Александрович... он... умер...

На минуту повисла тишина. Мне показалось или она и в самом деле сказала что-то о том, что деда не стало?

– Как умер? Я же с ним только вечером разговаривал, – я все же надеялся, что это всего лишь глупая шутка, дед был у меня ещё тем юмористом. 

– Фёдору Александровичу стало плохо ночью, прихватило сердце, и он... он... умер прямо в своей кровати, – запинаясь и сдерживая всхлипы, на том конце провода пробубнила Люба – личный помощник деда, правая рука, женщина с отличной бизнес-хваткой (по его мнению) и та ещё грымза и серый чулок (это уже по моему личному опыту).

Я вспомнил вчерашнюю ссору с дедом и надеялся, что не это стало причиной его внезапной смерти.

– Найди самый ближайший рейс и забронируй билет, я пакую чемоданы, – отдал приказ, все ещё не до конца веря, что это не сон.

Я со злостью швырнул телефон в воду и, уперевшись руками в ботик, одним рывком вылез из бассейна.

Дед умер из-за меня, нет никаких сомнений, теперь меня до конца жизни будет мучить совесть. Мог ведь сдержаться, мог согласиться с дедом, вернуться из очередного отпуска и помочь с делами на заводе. А теперь что? Что? Теперь «СтальПром» полностью лёг на мои плечи. Я единственный наследник состояния Островского, и бразды управления с этого дня переходят ко мне.

Прощай, беззаботная жизнь. Прощай, отпуск каждый месяц. Прощайте, девочки. Прощай, свобода. Да все прощай!

Одним махом я сгреб одежду из шкафа и забросил в огромный синий чемодан. Уселся на кровать, пряча лицо в ладонях, и пытался понять, как теперь жить. Я был раздавлен смертью единственного родного человека, но ответственность, которая так внезапно свалилась на мои плечи, безусловно, подавляла всю скорбь в этот момент.

– Кир, что случилось? – В комнате появляется Виолетта, но мне сейчас не до нее, нужно заканчивать сборы и ехать в аэропорт.

– Вилла проплачена до конца следующей недели, можете остаться здесь, а мне срочно нужно вернуться домой. – Достаю из тумбочки документы, хватаю за ручку чемодан, иду к двери и резко останавливаюсь перед огромным зеркалом.

Плавки, капли воды, стекающие вниз по груди, сумасшедший взгляд – отличный видок для перелета, ничего не скажешь. Делаю несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, и вдруг мне в голову приходит гениальная мысль: можно ведь нанять человека, который будет всем заправлять, а я буду получать прибыль и дальше наслаждаться жизнью.

– Точно, так и сделаю, найму директора и еще кого там требуется, уволю Левандовскую, похороню деда с почестями и уеду на зиму в Калифорнию, – бубню себе под нос, пытаясь выстроить планы на дальнейшую жизнь, натягиваю сухую одежду и с сожалением покидаю виллу, оставляя своих девочек.

48 часов спустя

–  Что это? – Мои глаза расширились от непонимания. Я моргнул несколько раз в надежде, что мираж развеется.

–  Могила Фёдора Александровича, –  как само собой разумеющееся произносит Люба.

–  Почему она здесь? –  Я не могу отвести взгляд от скромной могилки на краю кладбища и фотографии... Господи, что это за фотография? –  Кто выбирал фото?

– Фёдор Александрович. Это было в его завещании.

–  Подожди, дед выкупил участок на Центральном кладбище ещё двадцать лет назад, целую сотку, чтобы можно было развернуться на статую и склеп, или что он там планировал?.. И фотография должна была быть точно не эта! – ткнул пальцем в огромное фото с чёрной полосой в уголке, с которого улыбался дед, высунув язык, словно он был самим Эйнштейном.

–  Эм-м-м, в завещании произошли некоторые изменения, но самое главное – никто до окончания тендера не должен узнать о его смерти. Иначе все рухнет. А через три месяца мы его... выкопаем и похороним там, где и планировалось изначально.

–  Выкопаем? Выкопаем?! – повышаю голос, срываясь до ультразвука, потому что все это походит на какую-то комедию с черным юмором. – Господи, пусть это все будет сном, страшным сном!

–  В три нужно явиться к распорядителю. – Я перевожу взгляд на Любочку  и замечаю, что она, кажется, еле сдерживает улыбку. Ей смешно? Ну ничего, после оглашения завещания сразу же уволю ее!

В ее взгляде нет никакого сочувствия и скорби, уверен, она только подлизывалась к деду в надежде, что тот продвинет ее по службе еще выше. Хотя куда уж выше? Она и так, можно сказать, управляла заводом. Когда дед отправлялся в командировки, то оставлял все на нее, а не на меня. Я словно был пустым местом!