Любовь на троих

Глава 1

Вся в темнице продуманная речь — коту под хвост, никто меня слушать не собирался. Отчаянные попытки добиться справедливости ни к чему не привели. Судья заткнул рот защите, не дав и слова вымолвить. Впрочем, бесплатный адвокат даже не пытался отстоять мою свободу, согласно кивая головой на предъявленное обвинение, а я все еще не мог поверить, что все происходит со мной.

Наверное, растерялся…

Три дня — не такой большой срок, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам, когда вся твоя размеренная жизнь рушится, как песочный замок под натиском цунами. Не каждый день просыпаешься в крепких объятиях необъятной перезревшей дочки Главного имперского Судьи. Поначалу, в темнице, я еще надеялся, что он не станет выносить сор из избы, что все утрясется как-то само собой, Судья слыл человеком справедливым и неподкупным, но, очевидно, пока дело не касалось его самого. На представленные положительные характеристики моими пассиями и уже бывшим работодателем, он не взглянул, и, будь его воля, сжег бы их на глазах у изумленной публики.

Впрочем, я бы сам хотел понять, как я оказался в самом богатом поместье Пятого Мира. Я три дня ломал над этим голову. Отключился в кабаке, куда зашел выпить доброго эля и, если повезет, снять на ночь смазливую бабенку, а дальше — как отрезало. Проснулся от папашиного вопля, рядом — полуголое тело толстухи. Не успел продрать глаза, как на меня набросились здоровые крепкие лбы, вооруженные до зубов, и поволокли в темницу.

В королевскую мрачную темницу с огромными крысами!

Я таких здоровых крыс даже в порту не видел. Наверное, вместо того, чтобы давать еду заключенным, тюремщики откармливали этих кровожадных зверюшек. Злобные хвостатые твари караулили день и ночь, чтобы загрызть меня прямо там, в каменном каземате, дожидаясь, когда я сомкну глаза.

— Господин Судья, да послушайте же вы… Я понятия не имею, как я оказался в вашем доме! — отчаянно возопил я, уже предвидя очевидный конец. — Простите, но на что мне ваша дочь, я ж не извращенец, в конце концов!

Наверное, это было лишним, короткий свирепый взгляд Судьи пригвоздил меня к стулу, как каменной крышкой многотонного саркофага.  

— Меня весь город знает! — сделал я последнюю отчаянную попытку вразумить оскорбленного батюшку. — Дайте хотя бы слово защите… Что ж вы творите?

— Или рабство, или причиндалы! — показав изящными пальцами ножницы, холодно перебил Судья — в голосе его прозвучала сталь. — Выбирай!

Высокий жилистый эльф в небесно-голубой судейской мантии. Подчеркивая статус, грудь украшала массивная золотая цепь с бриллиантовой печатью в золотой оправе. Ухоженные длинные волосы пепельного оттенка, открытый высокий лоб, брови с плавной линией излома, надменные, с ледяным стальным оттенком голубые глаза, овальные высокие скулы, точеный прямой нос с узкими крыльями ноздрей, красивый рот с презрительно искривленной верхней губой. Аристократ высоких благородных кровей. Первый Советник императора. Эльфийский возраст выдавала лишь сеточка морщин возле глаз и едва заметные полоски на лбу, когда он хмурился, сдвигая темные брови к переносице. Холодное каменное лицо не оставляло сомнений: сделает! Он служил еще при двух бывших императорах и отправил на смерть стольких людей, что кастрацию можно считать удачей.

Не помогло…

— Только не это! — я чуть не прослезился, пощупав сознанием на месте ли мои яйца.

— Ну, я сделал всё, что смог, — по-козлиному сдался мой адвокат. Молодой еще, нервный и прилизанный скользкий тип, похожий на счетовода из захудалой конторки. — Влип ты по-крупному, — взглянул с участием, как будто приговор уже вынесли, собрал со стола и убрал бумаги в пижонский кожаный коричневый портфель. — Тебя ж с поличным поймали, — он пожал плечами, изобразив недоумение. — На кой черт ты в его имение полез?  Кастрируют и отправят на урановые рудники, — и подленько захихикал: — Будешь там фальцетом победами хвастать… — и, довольный тупой шуткой, от души посоветовал: — Покаялся бы. Мол, влюбился, света белого не вижу… Дави на жалость, на сострадание, авось, прокатит. В любом случае, признание облегчит вину. Ну, на усмотрение… — и с сомнением взглянул на Судью.

— Спятил? — я покрутил пальцем у виска.  — Да я… Да она… — я никак не мог подобрать слов, чтобы выразить глубину отвращения к безобразно тучной мадам, которая в этот момент вращала глазами, делая мне какие-то знаки. От ее перемаргивания стало тошно. Люди могли подумать, что между нами действительно что-то было. Сейчас она затмила собой и нежить зараженных миров, и пожирателя, в миг сожравшего мой магический потенциал и открывшего мне перспективы гражданской жизни. — Да я только на рынке ее видел! — воскликнул я в отчаянии. — Торговалась, как дворовая девка. Мы даже словом не перемолвились! И вообще, я что, чокнутый, чтобы на такой жениться?

— А чем она тебя не устраивает? — скривив губу, адвокат приценился к истице. — Дамочка-то благородных кровей, в свое время с принцем была помолвлена. Какая ни какая, а ей только свистнуть, женихов тьма тьмущая набежит. Таких богатых невест еще поискать. А ты кто — босяк! — он презрительно ухмыльнулся, переведя взгляд на меня. — Копытом он бьет… Если прельщают урановые рудники, туда тебе и дорога, — и неопределенно махнул вперед, указывая направление. — Попутного ветра, а мы тут без тебя обойдемся.

Сострадания ко мне он точно не испытывал.

Я ничего не знал об урановых рудниках. Слышал где-то, что за вредность там как будто спирт и молоко давали вволю. Хотелось бы в это верить. Только вряд ли слушок распускали те, кто хоть раз там бывал. Не припомню, чтобы с каменоломен кто-то вернулся. Представил себя в лохмотьях и в кандалах, с тяжёлой киркой в мозолистых руках — тело изможденно заныло. Отчаяние — не то слово. Ощущение, будто падаешь в пропасть и не за что зацепиться. Одна надежда, что смогу сбежать. Что мне, первый раз спасать свою шкуру? Но вернутся в этот мирок уже вряд ли получится, после побега стану изгоем во всех Семи Мирах. Что-что, а служба оповещения у нас работала, на удивление, быстро.