Люцифер

Люцифер

«Она не похожа на остальных детей. Возможно, произошедшее с ее родителями несколько лет назад все еще болью всплывает в памяти Энджел, поэтому не удивляйтесь, если она будет вести себя противоречиво или странно. Прошу, помогите ей познать Господа, ведь мы с ней больше не справляемся.

P.S.: Все расходы я оплачу».

***

На дощатом полу комнатушки школы-интерната Святой Марии, прямо между кроватями, простиралась пентаграмма, аккуратно нарисованная тонкими худыми руками пятнадцатилетней девушки. В центре ее стояла небольшая миска с истекающим кровью собачьим сердцем. По периметру окружности, на каждом из острых концов звезды, на пол капал воск от зажженных свечей, мягким пламенем рассеивающих тьму.

Около девушки, упираясь уголком картонной обложки в ее бедро, была раскрыта книга с заклинаниями, страницы которой оказались заляпанными ее собственными отпечатками пальцев, оставив размазанные разводы среди черных букв на желтоватой бумаге.

Она находилась в комнате совсем одна. Она всегда жила одна, потому что остальные дети боялись девушку, что ходила по приюту вечно во всем черном, грубила сестрам и плевать хотела на законы Божьи.

Энджел Лоуренс отталкивала от себя всех людей, в том числе и взрослых, ведь не было для нее никого ближе родителей, погибших в ужасной автокатастрофе на шоссе. Ей было всего десять, когда фура столкнулась с их минивэном, всмятку раздавив капот машины. Выжить смогла только девочка, но годы жизни без мамы и папы и метания от одного опекуна к другому только ухудшили ее состояние. Из-за замкнутости маленькая мисс Лоуренс не пришлась никому по вкусу, и ее снова и снова сдавали обратно в приют, так и не найдя с ней общий язык.

Подросток, еще ребенком узнавший вкус смерти, с головой ушел в изучение оккультизма, ведьмовства и сатанизма, чтобы хотя бы как-то заполнить пустоту своего сердца. Она испытывала разочарование в людях, ведь никто не понимал ее так, как ей хотелось бы.

На стене комнаты висели вырезки из газет и распечатки с сайтов о той самой катастрофе, а так же черно-белое фото некогда счастливой семьи — мать, отец и голубоглазая темноволосая малышка. Ничто и никогда не забыто. Никто не забыт. Девушка любила своих родителей, а особенно отца, который был для нее самым лучшим и близким человеком во всем мире.

В окно светила полная луна — идеальная атмосфера для сотворения мистических обрядов. Книга заклинаний, — Святой Грааль для девушки, — хранила в себе молитвы самому темному владыке, который исполнит одно ее желание в обмен на душу после смерти. Книгу она берегла и прятала как можно дальше от сестер, иначе те в панике с головы до ног обольют ее святой водой. Если к прозвищу «ведьма» среди детей она еще привыкла, то ощущать на себе противную воду, якобы освященную самим Богом, ей не хотелось. Она всегда устраивала инсценировки припадков и одержимости, если хотя бы капля попадала на ее кожу.

Энджел просто вновь хотела увидеть отца, почувствовать его тепло и ласку. В школу-интернат Святой Марии ее сдал директор прошлого приюта под предлогом оказания помощи юной мисс. Кто, если не монахини наставят ее на путь истинный?

Ей была отвратительна жизнь среди церковников, среди тех, кто недооценивал ее и всегда обижал. Она часто находила на своей подушке отрезанные шаловливыми руками других воспитанников приюта собственные локоны, поэтому стала закрывать дверь изнутри.

Лоуренс хотела сбежать. И помочь ей могли только высшие силы. Но в Бога она не верила, поэтому оставалось совершить самый отчаянный поступок в ее жизни — продать душу Дьяволу.

Она наизусть выучила заклинание. Закрыв глаза, девушка начала шепотом скандировать латынь:

— Satan, oro te, appare te rosto! Veni, Satano! Ter oro te! Veni, Satano! Oro te pro arte! Veni, Satano! A te spero! Veni, Satano! Opera praestro, ater oro! Veni, Satano! Satan, oro te, appare te rosto! Veni, Satano! Amen.

Энджел сочла свою душу вполне лакомым для Сатаны кусочком, ведь создание зла ценило девственниц, а она была непорочна и невинна.

Повторив заклинание трижды, она открыла глаза и осмотрелась в поисках пришедшего на ее зов Господина. Ничего. Ее по-прежнему окружали застеленные кровати и пустота. 

Внезапный стук в дверь и последующее ее раскрытие заставили девушку поледенеть от страха. На пороге стояла монахиня, пришедшая проверить, что за мерцание исходило из-под дверного проема в комендантский час. Едва заметив сатанинскую печать, она кинулась к Энджел:

— Ты понимаешь, чем ты занимаешься, дитя? Мы в доме Господа! — отчитывала ее сестра, чуть ли не впадая в настоящий гнев, в котором девушка никогда не видела ни одну из монахинь. — Ты сейчас же должна убрать все это и попросить прощения у Отца нашего!

Казалось, ее возмущению и негодованию не было предела. Вырвав свою руку из ее хватки, Энджел огрызнулась и передразнила ее в ответ.

— Завтра тебя ждет наказание. Я поговорю со Святым Отцом. Нельзя же так грешить, Энджел! Сатана только и ждет, чтобы получить твою душу, а ты пытаешься помочь ему проникнуть в наш мир! Что же ты за ребенок такой?

— Я не ребенок, — фыркнула она в ответ, — а вы просто ненормальные повернутые на религии идиоты!

— Ты просто еще ничего не понимаешь. — сестра старалась прийти в себя после увиденного и собственным примером показать, как именно стоит себя вести. — Что бы сказали твои родители, если бы увидели это?

Она подняла с пола книгу, не без отвращения окинув взглядом и то, что было на полу: собачье сердце вызывало у монахини желание уйти как можно скорее из этой комнаты, но по доброте душевной и мнимого стремления помочь она осталась.

— Моих родителей здесь нет, — топнула от гнева девушка и сжала кулаки до побелевших костяшек пальцев. Ей было противно, что эта наглая религиозная сука пыталась тыкать ее носом в подобное. Лоуренс было и без того душевно больно, а она лишь подливала масла в огонь. — Их. Здесь. Нет! Я бы все отдала, чтобы увидеть папу! Даже продала бы свою душу!