Лыжные зарисовки

Лыжные зарисовки

На костылях

Лыжный поход – это целая история! Одну из них – расскажу. Вокзал, электричка, станция. Выходим, встаём на лыжи (переоделись в электричке, куртки сунули в рюкзак, шарфы туда же, будет жарко…

Метров через несколько пристанционный лесок кончился: за ним был настоящий, отбеленный автомобильной дорогой с высокими откосами. По откосам поднимались лесенкой (ёлочкой – дураков нет: кругом комья слежавшегося снега и куски льда, дорогу чистили и набросали…) Я умудрилась встать на такие комья концами лыжи (середина висит). Хррусь! Сломалась, мысок отлетел.

Всё. Я свой «путь воина» уже прошла. Прощаюсь с ребятами и снимаю лыжи. Дойду пешком, всего-то метров триста.

- Ты чего? Ты куда?

Оказывается, у нашего руководителя Николая нашёлся в рюкзаке металлический мысок-наконечник (в магазине такое чудо техники не купить, где он его достал?)

Где достал-то? – спрашиваю я, с восторгом держа в руках – чудо-чудное, диво-дивное – моё спасение.

- Штучный товар, как раз для таких случаев. Одевай!

Надеваю на сломанную лыжу «штучный товар» – не соскочит, держится! Ура! Я еду!

Что-то не очень – еду. Но приходится держать марку: отставать нельзя, на привале засмеют, скажут, аппетит хороший, плотно завтракаешь, а такое в нашей компании непозволительно. Ничего, приноровилась вроде бы, только вот правая лыжа (с наконечником) тяжеловата…

Надо мной подшучивают все, кому не лень: «Товарищи, среди нас инвалиды! Будьте к ним внимательны, костылём зашибить могут!»

Еду. Изо всех сил. Даже впереди еду! («Репортаж с трассы! Участник под номером 13 – ясно, что это я, со мной ведь беда случилась – уверенно лидирует, помогая себе костылём»)

Я выдержала и «инвалида», и «костыль», и даже «наших прославленных спортсменов, которые сегодня не в форме». Уж какая тут форма – красная от натуги (наконечник всё же давал о себе знать) и пыхчу как Винни-Пух, дыхалка ни к чёрту.

Вечером звонок: «Ирка, ты как?»

- Как, как… Крепление свинтила, теперь лыжи покупать надо… Эту как запасную оставлю: сломаю – на разных буду ходить. Лыжи не картошка, не накупишься! Слушай, чего вы меня долбали весь день, я вроде не отставала…

- Да потому и долбали! Чтобы тебе веселей было. На костыле идти трудно, он лыжину утяжеляет здорово, как гиря на ноге висит.

Тут только до меня дошло, что эту штуку, которая сегодня спасла мне жизнь (а каждый поход это жизнь), в туристских кругах называют «костылём».

Счастье

Снег шёл всю неделю, и к выходным завалило все лыжни. И если в московских парках и аллеях их тут же «реанимировали» (число катающихся в Москве зашкаливает), то за пределами Москвы… реанимировать надо было тех, кто катался!

А именно в подмосковных лесах наша дружная группа проводила практически все воскресенья. Картина называлась «Не ждали». Вдоль посёлка ещё ничего, там дорога, а дальше – нетронутый снег. Вы спросите, как мы шли? – да никак не шли, тропили всю дорогу.

Тропят обычно мужчины. Когда идущий впереди выдыхается, он пропускает всех и едет последним – уже по лыжне, укатанной 12 -15 парами лыж, и едет, как у нас говорят, удобно. Место тропящего занимает идущий следом. Выдыхается, пропускает группу, встаёт последним…

Тропить тяжело: для того, чтобы остальные всё же как-то шли (а не ползли, как бабушки в парке), тропящему приходится бежать (неписаное правило группы). По глубокому снегу – как побежишь? Но бегут, стараются, показывают «класс».

А все остальные идут по хорошей мягкой лыжне, в хорошем темпе, но – идут. А я привыкла бегать. И все привыкли. Но молчат и топают пешком. А я не смолчала, вылезла: «Что ж мы так тащимся-то? У кого-то ножки устали? Может, сменить?» (Очередь тропить была моего всегдашнего «оппонента», и мне хотелось взять реванш).

Вот этого мне не простили: группа дружно сошла с лыжни. Тропи, солнышко, твоя очередь. Язычок только попридержи, прикусишь ненароком. Да бегом давай, не халтурь!

Домяукалась. Место тропящего теперь моё. Что ж, попробую. Тут надо сказать, что «ножки» тропящего устали оттого, что маршрут пролегал по полю, покрытому блестящим слюдяным настом.

Под ногами наших неслабых ребят, отягощенных к тому же огромными рюкзаками (пилы, топоры, котлы и прочее "железо"), наст с хрустом проваливался. Кто там придумал про «хрустающий вкус», его бы к нам, вкусил бы… Идти приходилось, словно по лестнице взбираться. В лыжах. Да что там идти – бежать, иначе группа вообще встанет.

Я не на шутку испугалась: минут через пять сдохну, а тропить полагалось дольше, кто сколько выдержит: кто дольше всех, тому почёт и всеобщая уважуха. Минут через пять я сдохну, и надгробные речи будут, мягко говоря, не очень…

Но – наст выдержал, не просел! Меня он выдержал, я ж не амбал с рюкзаком-горой… Странно, что выдержал.

- Ого-го! Догоняйте! – и я помчалась «на третьей космической»… Поле кончилось, впереди стеной стоял лес, и я оглянулась – далеко позади шла наша группа. Тропили. А я стояла и думала о том, что они мне скажут (и как мне это пережить).

«Счастье твоё» – сказали.