Маффины

Маффины

Скрывать не буду я не компетентен и безалаберен. Мне присуще часто опаздывать, забывать завязать шнурки и просто пренебречь чисткой обувь от дорожной пыли. Но это лишь потому, что для меня позволителен беспорядок, а хаос приручен подобно дикому зверю, и не портит моего имиджа. Ведь перед вами профессионал. Вы скажете «цинично», а в ответ получите пояснение словом «очевидно». Давайте трезво смотреть фактам в лицо. Мне 35 лет. На самом деле 33, но моя жена любит упрекать меня в излишнем старческом ворчании. Потому мысленно и накидывается пара лишних лет, чтобы порадовать свою супругу и не расстроить самого себя. Ведь в глубине души всё ещё таится двадцатилетний юноша, так и не решившийся признаться родителям, что попробовал сигарету. Но это всё лирика.

Повторюсь, я безалаберен. Однако мне 30 с лишним лет, работаю в ФБР, в криминально следственном отделе на достаточно высокой должности. У меня шикарная зарплата и невероятная пенсия. А главное есть огромная квартира в центре Чикаго, загородный дом у озера, 2 автомобиля B и C класса, красавица жена Эллен, две маленькие принцессы по имени Роза и Аманда, а также верный пёс Рекс. Мопс, конечно, но моему эго это ни капельки не мешает. По мимо этого имеется медаль за участие в военной компании в Сирии и обеспечении гуманитарной помощи. При этом, мною ни разу не использовалось оружие во время службы в бюро, а процент раскрываемости по моим делам держится на лидирующих позициях уже 5 лет подряд. И лишь из-за начальства, оставляющие мне лишь крошки со стола. Меня зовут Алекс Фаренхейт, и перед вами настоящая рок звезда.  Теперь, когда вы примерно введены в курс дела, можно и начать свой рассказ.

Тем утром всё было максимально дружелюбно. Я предупредил коллег, что задержусь минут так на 10, сославшись на пробки. Мне прекрасно известно о существовании такой штуки, как интернет, и расторопности моих сослуживцев по поводу района моего проживания. Потому время опоздания плавно перетекло в час. Или полтора. Параллельно этому начальство было накормлено смсками об очередном идиоте на тайоте приус. Потому что они знают кто их пишет такой, и что он может. Руководство прекрасно осознает, что от моего назначения будет завесить итоговый результат. Тот результат, который я предоставлю им уже через 15 минут после начала работы.

Мерседес припарковался на своём парковочном месте среди одинаковых блестяще-чёрных внедорожников. Удивительно, почему агенты бюро предпочитают такие строгие автомобили? Почему даже не в служебное время им доставляет удовольствие рассекать на таких этих глянцевых чудовищах? Каждый раз мой немецкий друг выглядел белой вороной среди этого стада.

Пускай я и позволял себе опаздывать, но уволить меня за нарушение трудовой дисциплины могли по щелчку пальцев. Причем не один раз. Поэтому крепко схватив розовую, теплую коробку, быстрым шагом я миновал стойку информации, кафетерий и прошмыгнул в закрывающиеся двери лифта. Работа кипела. Многие агенты разгребали месячные отчёты в своих офисах. Либо курили на улице официально отлынивая от работы. Поэтому коридоры были практически пустым. Между мной и коробкой с изысканным ремонтом никто не стоял. Пускай на ходу и поправлялся паршиво затянутый галстук в полоску, ничто не могло помешать мне насладиться окружающей атмосферой. Яркое солнце припекало сквозь стеклянные стены, бликуя на металлических оконных рамах. Буквально чувствовался солнечный запах, такой насыщенный и живой. Левая рука крепко сжимает коробку, пока правая поворачивает металлическую ручку двери с плотным стеклянным кроем с надписью «Допросная комната».

-Добрый день, коллеги. Я опоздал?  –  произнёс я, уставившись в небольшое зеркало у двери. Я максимально широко оголил свои белые зубы, скребя по ним ногте будто пытаюсь достать пучок петрушки между клыками.

-Да что ты, Алекс. Ты как раз вовремя. – Джош стянул наушники на воротник белой сорочки. Он широко улыбался, а его хриплый солдатский голос звенел будто колокольчик. Но его взгляд был направлен не в мою сторону.

-Да, Алекс. Ты как раз, мать твою, вовремя. – Брайан был противоположностью Джоша. Обычно он говорил мелодично, будто бы распеваясь перед оперной партией. Но сейчас я боялся предположить, что у него могли быть личные проблемы, вытащившие из него бранные слова. Однако всё стало на свои места, когда Брайан передал искрящемуся Джошу мятую двадцатку.

-Значит сегодня кофе с тебя? – Я стукнул Джоша по плечу и поставил коробку на стол перед ним.

-Мечтай, Фар, мечтай.

-Что нам известно? – Я понял, что время для обмена любезностями закончилось. Голос мой был твёрд и серьезен, пока мои руки пытались привести галстук в презентабельное положение.

-Ты что не ознакомился с документами? – окликнул меня Брайан.

-Не успел, твоя мама позвонила. – шутка ужасная, но Джошу понравилась. – У кого-нибудь есть жвачка или освежитель для рта?

-Фаренхейт!

Раздался грозный крик, словно в комнате что-то взорвалось. Джош и Брайан немедленно надели наушники и уставились в мониторы, изображая рабочую деятельность. Я немного вздрогнул, но не от страха, а от рефлекса. Ведь это был начальник отдела – Ролланд МакТагерт. Чувствовалось, как его смолисто-чёрные глаза пуговки, видневшиеся из-под седых бровей, сверлили мой затылок. Было слышно свирепое дыхание, раздувающие пышные усы. Казалось, будто в комнате застыл звук шуршания этих волосков над верхней губой. Казалось это и не волосы вовсе, а чугунная проволока, гонимая ветром по алюминиевому листу. И без того жаркая от работы нескольких компьютеров комната стала ещё жарче.

-Сэр, мистер МакТагерт. – я выпрямил спину и расположил руки по швам брюк. Дурацкая привычка с армии преследовала меня не первый год.

-Полтора часа. – МакТагерт смотрел на меня с противоположного конца комнаты, выставив ноги по ширине плеч. Он держал руки в карманах, только сильнее выделяя расстёгнутый болотный пиджак. – Ты должен был приехать полтора часа назад!