Магички

1. Серый пиджак

Если вы читаете это, значит ничего не получилось.

Помню, в то утро я волновалась как никогда. Моё сердце норовило пробить грудь, прихватив с собой содержание желудка. Случись это, стало бы не лучшим началом новой жизни. Ворот рубашки ужасно натирал шею, манжеты наручниками сковывали запястья, ботинки тёрли. Любой другой хотел бы скорее избавиться от всего этого, но любой другой не находился на моём месте. В ровной шеренге будущих законников в день зачисления. Мы были первокурсниками, стояли плечом к плечу все на одно лицо, в пропахших сыростью и плесенью серых казённых пиджаках со страхом в глазах и трепетом в груди. Нет, я не испытывала наслаждение от вони формы, от обветшалости холла, где шла церемония, но от сознания, что мне, одной из немногих, позволено будет прикоснуться к настоящему чуду.

Официально магия запрещена, а тех, кто её практикует, преследуют и уничтожают. Система демагизации государства работала настолько отменно, что простым людям зачатую и не приходилось сталкиваться с какими-то ни было её проявлениями. Единственными, кто напрямую, подвергая свою жизнь опасности, контактировал с ней, были законники. Именно они делали жизнь в государстве спокойной, были щитом между злом и простым людом. И одной из таких защитников я вскоре должна была стать.

Но бороться со злом было не единственной причиной. В детстве мне единожды удалось увидеть проявления магии. И с тех пор узнать о ней больше, встереться ещё раз стало моей навязчивой идеей. Я поняла, что не вся магия плохая, есть чудесная и завораживающая. И именно её я хотела увидеть ещё раз. Пришлось стучаться в множество закрытых дверей, но открытой оказалась только дверь академии законников.

В тот день с нудного и затяжного приветственного слова потянулись мои учебные будни, не менее скучные и долгие. Всё преподавание сводилось к штудированию протоколов, форм и бланков, процедур и последовательностей. Каждый день проходил на предыдущий. Чего-то чудесного, что так жаждала моя душа, не случалось. Недели смазывались в месяцы, а месяцы превращались в года. И на протяжении пары лет, ко мне пришло чёткое понимания: нет, это не законники расследовали магические дела, не законники противостояли магам, а кто-то другой. Законники – всего лишь секретари этого неведомого.  И чем больше мне хотелось узнать об этом недостающем звене, тем больше дверей передо мной закрывалось, чем ближе к ответу я оказывалась, тем дальше он от меня отодвигался. Неужели никто не видел и не распознавал абсурда ситуации, неужели всех устраивает положение бумажных червячков, или только я одна питала фантазии о таком чудесном положении законников? Постепенно трепет от образования спадал, к тому же он сполна разбавлялся монотонным голодом, всесезонными болезнями и страхом за каждый медяк, образовывающийся в моём кармане.

За пару лет мои апартаменты в небольшом домике, где стартовал мой первый курс, сменились студенческой комнатушкой, соседствующей с плесенью и тараканами, а потом и вовсе превратились в койку в ночлежке. Серый казённый пиджак, выданный в первый день, вышеркался, а я из достойного блюстителя закона стала походить на исхудалое приведение. И когда энтузиазм исчез окончательно, пришлось начинать жить.

К третьему году обучения я имела уже хороший багаж знаний, самый внушительный из всех моих вещей, небольшую горстку острых осколков разбитой мечты, бодрящее чувство голода и остервенелое желание покончить с нищетой. Поэтому, задушив свою совесть и добропорядочность, стала подрабатывать на «тёмной стороне луны». Бюрократизм был хорош своей основательностью и неповоротливостью, а я была гибкой и юркой.  Первого клиента нашла по дороге в академию. За долги беднягу выдворяли из собственного дома. Не знаю, что заставило меня подойти к нему, возможно, в этом бедолаге я увидела точную копию себя: потерянную и отчаянную. Угостила будущего клиента булочками на последние деньги, и, так как на занятия в тот день я уже точно опаздывала и решила на них вовсе не идти, выслушала его историю. Я слушала очень внимательно, ведь после очередной словесной порции, мой собеседник откусывал кусочек выпечки. Постепенно исчезающая булка не давала мне забыться. А потом слюна, накопившаяся в моём рту, достигла критических показателей и ударила в голову. Мне пришла идея, как вернуть бедняге его жилище, не совсем законно, конечно, но пока у государства дойдут руки перепроверить все документы, сменится не одно поколения. План был готов, доступ к документам, благодаря академии, имелся. И уже через несколько недель я попрощалась с койкой в ночлежке и переехала в небольшую комнатушку возвращённого дома: бывший бедолага любезно согласился предоставить мне её на безвозмездной основе. Так началась моя теневая подработка. Выдуманное имя разлетелось по языкам нуждающихся, желудок наполнился горячей едой, благодарность превратилась в медяки.  Болезни отступили, ночной холод сменился тёплым одеялом, и я уже могла позволить себе заняться склейкой осколков своей мечты и покупкой нового пиджака.

Именно о так и не купленной вещи я подумала перед тем, как потерять сознание. В тот вечер я, как обычно, разговаривала с новым клиентом в небольшом баре на окраине города. Постепенно от полностью отчаявшихся людей я перешла к работе с хитрыми и злыми, укрывая их от всевидящего ока закона и консультируя в сопутствующих вопросах. Не скажу, что гордилась своей работой, но в академии давали знания как раз об этом, а не о магии, как таковой. О ней говорили все, но тех, кто видел своими глазами, не находилось. Заглядывала ли мне в голову мысль, что всё, увиденное мной в детстве, было фикцией, а магия – это большая пилюля для народа? – Да, но я запрещала ей проходить дальше порога.

В баре было народу, не больше и не меньше, чем обычно. Но непонятное предчувствие щекотало затылок: словно я и мой клиент – две, заплутавшие среди волков, овцы. Все сидели по разным столикам и углам, болтали каждый о своём, но что-то одно объединяло присутствующих. Было не по себе, я старалась озираться не так открыто, чтобы не спугнуть свою грядущую работу. Тревога заскребла по коже с прибытием ещё одно посетителя. Было в нём что-то не то, во взгляде, которым он окинул зал, в походке, которой он дошёл до столика, даже то, как он сел, выделило его среди остальных. Привычное монотонное гудение затихло. Нет, я не самоубийца! И дальше сидеть здесь не намеревалась. Довольно грубо попрощалась с ошалевшим, так и не ставшим моим, клиентом, поднялась из-за стола, намереваясь уйти, но не успела. Меня обдало яркой вспышкой света, а, последовавшей за ней, ударной волной сбило с ног. Мне чудом удалось миновать угол стола и не раскрошить себе голову, моему недо-клиенту повезло меньше, но удар об пол был такой силы, что вышиб из лёгких всё. Казалось, время остановилось, даже молекулы воздуха застыли и стали осязаемыми, поэтому звук от приближающихся чужих шагов прогремел камнепадом.  Дальше я услышала голоса, не сразу признав в них женские. Смысл слов понять не удавалось, лишь под конец удалось разобрать.