Магия души. Дорога к трону

Глава 6.3

***

Те, кто ранее наблюдал за казнью, слишком быстро покидали зал. Кальяс наблюдал за каждым, будто торопя всех. Среди них теперь Людмиле удалось рассмотреть пару женщин-нагов, что стыдливо прятали под бесконечными юбками свои хвосты. Они оглянулись на Люду синхронно – так, будто боялись осуждения со стороны бастарда.

Бастард.

Казалось, ни она, ни какой-то лорд не достойны такого показательного выступления. И, всё же, эта казнь была предназначена для них. Регент убил двух зайцев стразу. Мужчина показал, что значит правосудие в его руках, а, кроме того, ясно дал понять, что война только начинается и, что бы они не сделали, он выйдет из воды сухим.

Он – регент, они – всего лишь те, кто только протаптывает дорогу к престолу. И, если не остановить его вовремя…

– Вижу, лорд, вы и ваша дорогая спутница под впечатлением от казни, – слова Кальяса эхом разнеслись по залу. Казалось, рядом больше нет никого.

Совсем одни. Не было рядом ни других аристократов, ни даже стражи. Каждый звук, даже едва заметный шорох ткани платья, утраивался. Так становилось ещё страшнее.

Что, если он захочет их убить?

Здесь и сейчас.

Без свидетелей.

Мало ли как умирают люди.

Но, всё же, регент наблюдал за ней. Пристально, с улыбкой, будто ждал только её – и больше никого. Он всё ещё играл с ними, зная только одно – мышеловка захлопнулась.

– Я думал маги, тем более из династии Ремус, менее восприимчивы к таким событиям, даже если маг – женщина. В конце концов, я казнил убийцу вашего отца.

– Думаю, леди Миранда отвыкла от жестокости двора.

Люда хотела сказать, но её перебил Амадей. То, как внутри вскипали его эмоции, можно было угадать по лёгкой дрожи ненависти в руках и вспыхивающим в глазах искрам.

– Как вы, наверное, знаете, в Цересберге царит мир и никому не придёт в голову устраивать публичные казни.

– Конечно, – Кальяс усмехнулся так, что Людмила тут же осознала: чувства лорда к регенту взаимны. – Ведь Цересберг славится своей праздной жизнью, а не правосудием.

– Единственные, кто может вершить правосудие – это великая Рест и её посланники – эсквайры-менталисты.

– А вы, лорд, всё о богах, – старик отмахнулся. Так нервно, что корона слегка покосилась. – Но, полагаю, убийцу покарает солнцеликий Эбнер, ибо в душу нага проникла тьма, это считал наш менталист...

– Меня больше беспокоит то, каким образом убийца смог сбежать с казни, – с хитростью в ледяных глазах, дракон теперь смотрел на регента в упор. – Как Ротберг, центр мира, может допускать у себя такое? Тем более при обращении с убийцей короля.

– Как же они ненавидят друг друга, – Люда сдала пальцы в кулаки, понимая: на месте лорда она вела бы себя точно так же.

Казалось, регент не боится ничего и никого, но, в любом случае, в нём читался слабый страх. Стало быть, драконом он был более слабым, нежели Амадей.

Кальяс не повёл и взглядом. Он держался так, как не смог бы никто из тех, кого знала Люда. Убийца. Дважды, едва ли не трижды. Преступник разгуливал по дворцу, пытался щеголять своей безнаказанностью, но в то же время опасался.

За свою жизнь.

Потому что, если драконы в этом мире могут пускать пламя, то Амадей мог сжечь его, несмотря на статус.

Вот только как Кальяс собирался стать королём-драконом, если свою сущность ему должен был передать принц. Принц, которого он сам лишил внутреннего дракона.

Слишком запутано.

Он не мог опростоволоситься. Исключено. Люда уже понимала это. Такие люди как он не станут совершать настолько большие ошибки.

– Те, кто так «хорошо» стерёг убийцу, уже… В объятьях Эбнера, да нашлёт он забвение на их души. Простите, леди Миранда, я должен был это сказать. Но… Я понимаю ваше состояние. Всё же, вы – женщина и способны на такие эмоции.

Эмоции? Конечно же, она способна на эмоции, самые низкие и отвратительные. Гнев, печаль, ненависть. В скором времени её постигнет и уныние. Как он мог говорить с ней так? Что она должна была делать? Радоваться тому, что невиновный казнён? Но, казалось, регент понятия не имеет о том, что и она, и лорд знают, кто настоящий убийца.

– Однако, позвольте полюбопытствовать, почему здесь оказалась и леди Миранда? – регент перевёл взгляд на Люду, и та почувствовала, как руки пробило на дрожь. – Помнится, вы сами решили отдалиться от дворца, чтобы быть рядом с принцем Винсентом.

– Я… беспокоилась о брате, – больше Людмила не могла сказать ни слова. Ей казалось, она больше никогда не сможет смотреть в лицо Кальясу без страха. Он убил беззащитного, невиновного, при этом даже не моргнув глазом.

– Но дело не только в этом, – на её талию снова легла рука Амадея, от чего тепло снова прожгло ткань. – Леди Миранда… Я просто не мог её остановить, она рвалась во дворец, хотела меня предостеречь. Леди прекрасно знает, насколько незащищённым может чувствовать себя гость, прибывших из безопасного Цересберга. Она беспокоилась не только о брате, но и обо мне.