Максимальное попадание

Глава 1

        И чего она на меня так уставилась? Это я про ворону. Сидит уже битый час на подоконнике и таращит свои глазенки- бусинки, будто дыру во мне проглядеть хочет. Хотя, отвлекает. За окном теплый октябрь, весь такой золотисто- охристый, переливающийся, солнечный. Пылинки зависли в лучах остывающего, но еще теплого солнышка. Золотистые блики по подоконнику прыгают. Мир будто застрял в осколке янтаря. Уютный, теплый, пахнущий покоем и сыростью. И дожди еще не зарядили, размазывая по улицам пестрые пятна опавших листьев. Тепло, уютно, невозможно романтично…

         А вокруг меня офис, весь такой унылый, затхлый, в невыносимых для психики цветах «хай-тек». Будто самого факта, что ты сидишь по восемь часов за нудной работой недостаточно, нужно добить офисный планктон напоминанием об их серых буднях! Серые стены, чёрные стулья, белые столы… чёрно-белые мы. Только чашки и выручают, на чашки дресс-код ещё не ввели.

И я, схватив свою фаянсовую «подружку» расцветки вырви глаз, помчалась туда, где нет окон и есть халявный кофе. У меня сегодня весь день такое чувство, что вороны меня преследуют. Одна пялилась на меня у входа в метро. Теперь эта торчит за окном. Или это одна и та же? Уже пора бежать к психиатру или поможет глоток допинга?

— Добрый день, Светочка, — чуть хриплый, с нотками урчания голос за спиной.

Не Светлана Геннадьевна. Не Светлана… Просто Светочка, как девочка из соседней песочницы. За косичку подёргали, за щёчку потрепали и отправили играть с другими девочками, пока взрослые дяди решают серьёзные дела. Достали.

Но обернуться с очаровательной улыбкой у меня хватило сил и ума. Субординация, чтоб её… Это же не Петька из маркетингового отдела. Это Пётр Вадимович, заместитель генерального директора.  А я просто Светка — менеджер среднего звена. И плевать,  что у меня и опыта в работе больше, и знаний. И я на эту должность претендовала уже давно. Просто я не хожу в бильярд с нашим генеральным. И в пивную не хожу. И вообще я женщина. И мало того, я ещё и блондинка. И, о ужас, даже совершенно не страшненькая. И поэтому Петьке предложили место зама, а мне… а мне стол у окошка. Наше начальство попыталось делать мне прозрачные намеки…

Была бы я чуть посговорчивее и наивнее, то уже бы срывала с себя белый верх и чёрный низ в порыве повышения собственного благосостояния и статуса. Но, я прекрасно понимала, что роман на работе заканчивается свадьбой с прекрасным принцем, только в любовных сказках. В реальности… Реальность всегда намного причудливее выдумки.

— Добрый день, — хватая чашку, выдохнула я, маскируя сквозящее в голосе шипение.

И попыталась сбежать. Просто этот блеск в глазах Петра и его кривоватая улыбочка… Плавали — знаем, поэтому активно, брассом, загребаем из кухни к своему столу. Быстро! Я же себя знаю. Я же не смолчу. А у меня квартира, у меня планы, у меня, в конце концов, не добранный в этом году отпуск.

— Светочка, а какие у вас планы на эти выходные? — загораживая дверь, произнёс Пётр.

— Масштабные, — с обворожительной улыбкой ответила я.

И попыталась глотком кофе затолкать ехидные ремарки подальше в своё нутро. Терпи, Светка! Терпи! Это трудовая этика называется. Плюнешь потом в его фото из корпоративного журнала. А в глаза улыбайся. Шире! Ещё шире!

— Очень масштабные? — не сдавался Петька, делая шаг ко мне.

— Наполеоновские! — угрюмо буркнула я, теряя остатки самообладания.

Главное, не уйти в драму и не плеснуть в Петра из чашки. Драма, конечно, выйдет знатная, но кипяток — это тяжкие телесные. За них сажают к бомжам надолго. Я к бомжам не хочу, у меня дорогой парфюм… мне там не обрадуются.

— Жаль, — разглядывая стену, вздохнула эта сволочь, — а я вот хотел тебя с собой на выходные позвать в горы. Заснеженные вершины, жёлтые листья. Купание в чане с травами…

Что ж ты так в горы норовишь сбежать? Козлик ты наш горный, видать, тебя на родные просторы тянет… Зарплата, Светка! Помни про зарплату! Держи себя в руках!

— Я не люблю горы, — сдержанно заявила я, — меня от них тошнит.

И от тебя, Петюня, меня тоже тошнит. От таких, как ты, прилизанных и гадких, готовых на любую пакость, мне тошно. А ещё невыносимо оттого, что ответить нельзя так, как хочется. Чтобы аж утёрся и больше не подходил. Только кому я хуже сделаю? Правильно, не Петюне.

— Может быть, тебя привлечёт Европа?

Повышаем ставки? Это как же тебе приспичило-то? Интересно, тур автобусный? Пётр напирал, теснил меня к кухонному столу. Изнутри меня подпирала природная язвительность. Чашка с кофе жгла пальцы… Сегодня явно не мой день.

— Я не каждой девушке предлагаю совместный отпуск, — улыбнулся Пётр.

Это точно. Не каждой. Он наших местных девок даже не замечает, хотя они по нему слюни пускают и вздыхают по углам. А я не вздыхаю. Я такой типаж терпеть не могу. А Петька меня, ещё будучи «донным жителем», за коленку подержать пытался. И если генеральный предложил мерзость и отсох, как прошлогодний кизяк на ботинке, то Петя не отвянет. Петя клянчить будет. А за отказ — мстить. Это он раньше скромный был, когда власти не имел. А теперь у него есть право назначать премии и увольнять… В прошлый раз я аккуратно избавилась от его ухаживаний. Точнее я так думала. Зачем он вспомнил обо мне сейчас? Все же так хорошо было, забыли меня почти на полгода… И вспомнили. Незабываемая я баба.