Маленький билет в большое счастье

Маленький билет в большое счастье

Маленький "билет" в счастливую жизнь.

  Крик. Резанувший по ушам крик младенца. Я откинулась на стол. Всё, избавилась.

  - Мамаша, держи, мальчишка у тебя. - в затуманенное болью и усталостью сознание ворвался грубый голос санитарки.

  - Нет, уберите. Ненавижу! - отвернулась и зажала уши руками.

  Только избавилась, а они опять пихают мне этот орущий комок. Ребёнок надрывался хрипло-писклявым голосом, а у меня в душе ни одна струна не дрогнула. Ненавижу. И это отродье и того, из-за кого я здесь, ненавижу.

  - Тьфу, креста на вас нет, как ноги раздвигать, так горазды, а расхлёбывать деткам. Наплодили голытьбы! - возмущённо проговорила старая, уже не один десяток лет проработавшая в роддоме женщина.

  Но ребёнка унесла. Я только устало улыбнулась. Пусть говорят, что хотят, я даже смотреть на это не хочу.

  Подписала документы об отказе не задумываясь, рука не дрогнула. Из роддома выходила с чувством облегчения и надеждой на возвращение к нормальной жизни. Нет, боль не ушла, и кошмары наверняка ещё долго будут вторгаться в мой сон. Но последствия того ужасного вечера больше не будут разрывать мои тело и душу, заставляя снова и снова переживать ужас насилия.

  Его поймали, судили и посадили в тюрьму. Я всё это время провела в больнице, на грани между жизнью и смертью. Травмы залечили быстро, но душа пострадала намного сильнее тела. Из липких объятий шока я выбралась только спустя три месяца. Тогда и узнала, что кошмар не закончился - я беременна. Полгода были настоящей пыткой. Плод моего позора рос внутри меня, и избавиться раньше срока от него не представлялось возможным.

  А теперь всё закончилось, я свободна!

  Три года пролетели тремя днями. Боль притупилась, страшная страница моей жизни стала забываться. Глядя на счастливых подруг с детьми, порой задумывалась, что тоже могла бы сейчас быть матерью, но тут же отметала эту мысль, стоило только вспомнить...

  Он ворвался в мою жизнь как ураган, сметя глухую стену отчуждения и наполнив мой мир яркими красками. Молодой, красивый, успешный и любящий. Я будто воскресла как феникс из пепла, в который превратилась моя выжженная болью душа. Новые города, новые друзья, жизнь превратилась в калейдоскоп улыбок и смеха. И как приговор диагноз бесплодие.

  Муж принял известие стойко. Не было упрёков и претензий.

  - Мы всё выдержим, - сказал он, - нам и вдвоём хорошо.

  И я поверила, мне с ним хорошо, так зачем же дети? Мы счастливы и это главное.

  Ещё два года идеальной семейной жизни и очередное потрясение.

  - Я ухожу. - всего два слова, брошенные небрежным, безразличным тоном.

  На вопрос "Почему?", получила тихое, как пощёчина:

  - Я всё знаю, ты бросила ребёнка. Меня так же когда-то оставили, только лишь потому, что был неугоден любовнику матери.

  И он ушёл. Не оскорблял, не пытался понять, просто ушёл. А я осталась в большой, любовно обставленной квартире, в дорогом красивом платье... одна.

  Сначала был ступор, просидела на полу в прихожей всю ночь. Потом пришло обманчивое чувство, что он пошутил, или просто очень зол, но обязательно остынет, всё поймёт и вернётся. Не вернулся, ни на следующий день, ни после...

  Я не выходила из квартиры две недели, не отвечала на звонки, ничего не ела. Начались обмороки. Наверное, я слабый человек. Но страшнее всего было осознание, что во всём виновата только я сама.

  Сама пошла поздним вечером через тёмный парк, сама не смогла дать отпор насильнику, сама отказалась от ребёнка, видимо дарованного мне судьбой в утешение, всё сама. И моя слабость, вот единственная причина того, что теперь я одна. Я потеряла то единственное, ради чего выжила тогда - надежду на любовь.

  И я заплакала, впервые за две недели заплакала. Тихо, беззвучно. Слёзы катились по щекам, наждаком сдирая с сердца созданный мной же панцирь безразличия. А где-то там, в детском доме, или, быть может, в чужой семье живёт мой ребёнок. Он не мне улыбается по утрам, не меня называет мамой и целует на ночь. Тот единственный, кто любил бы меня просто так, искренне и беззаветно. А я сама отказалась от него, отказалась от своего счастья.

  Сквозь слёзы начали прорываться рыдания, они, как набирающая мощь волна, становились всё громче и надрывнее. Я упала на колени и закричала, громко и зло, выпуская всю боль и разочарование, исторгая из себя с криком все ошибки и глупые страхи.

  Крик, резанувший по ушам крик младенца. Открыла глаза и бессильно откинулась на стол.

   - Мамаша, держи, мальчишка у тебя.

  Я вздрогнула и неверяще посмотрела на протягивающую мне завёрнутый в пелёнку, ещё липкий кричащий комочек, санитарку.

  - Сама удержишь? - спросила женщина улыбаясь.

  Я несмело кивнула и мне на грудь положили слабо дёргающегося младенца. Малыш сразу же затих, прижался мокрой щёчкой к моей груди и уснул.

  - Мамку чует. - усмехнулась санитарка - Как назовёшь-то?

  - Александр. - прошептала я имя любимого из несуществующей, привидевшейся в родовой горячке, жизни.

  Прошло три года, я забирала Сашку из детского сада. Было относительно тепло, несмотря на падающие с неба редкие крупные снежинки, город сверкал новогодними гирляндами, шарами и фонариками, и я решила прокатить сына на санках, а не толкаться в тесном автобусе.