Манюся. Пародия на "академку"

Манюся. Пародия на "академку"

- Просыпайся, соня, а то не успеешь собраться на Осенний Бал! – пытался разбудить разметавшуюся на кровати юную красавицу Манюсю пушистый радужный котёнок, порхающий вокруг на светящихся крыльях. 

Это был Манюсин фамильяр Шип. Конечно, фамильяров в магическом мире Эмбериллиона не видели уже несколько тысяч лет, и только в летописях можно было найти о них скупые упоминания. Но Манюся нашла его под кустом шиповника в первый же день, когда Волшебный Кристалл Магической Академии перенёс её порталом из своего мира в этот, автоматически зачислив на факультет боевой и огненно-водяной магии. 

У себя дома семнадцатилетняя Манюся как раз недобрала баллов по ЕГЭ и не смогла поступить в ПТУ чугунноплавильных печей. Так что портал в магический мир пришёлся как нельзя кстати! Тут она оказалась единственной девушкой в группе боевиков, и её знаменитое, недоступное даже архимагам этого мира, заклятие «огненный шквал с сосульками» изумляло и периодически сотрясало всю Академию. 

Фамильяр Шип, хотя за полгода никто другой в Академии даже не догадался о его существовании в Манюсиной общажной каморке (ей, как опоздавшей к регистрации, выделили самый дальний пыльный чулан, но Шип быстро превратил его в уютные апартаменты), с тех пор был при ней неотлучно. Он убирался в комнате, писал рефераты, сушил Манюсины роскошные волосы и питался розовыми пирожными, которыми подкармливала Маню обожающая её за отсутствие снобизма по отношению к обслуживающему персоналу повариха из столовки. Манюся как-то, в отличие от других студентов - высокородных эльфов, оркских принцев и манерных герцогских дочек, сама отнесла грязную посуду обратно на стойку, и с тех пор всегда получала двойную порцию столовской еды. 

Причём фигуру её это совершенно не портило: стройные ноги, упругая круглая попа, тончайшая талия и пятый размер груди, которых не могла скрыть стильная академическая форма (темно-синий обтягивающий китель с золотыми пуговицами и чёрные кожаные штаны), заставляли зеленеть от зависти не только худосочных дриад, но и саму первую красавицу Империи – золотовласую принцессу Ортану, которая, к несчастью, училась с Манюсей на одном потоке, на факультете воздушно-земляной магии и хрустальных червяков. Это был такой вид боевой магии – управление хрустальными червяками. Зрелище не для слабонервных, надо сказать. 

А уж одногруппники и даже старшекурсники при взгляде на Манюсю и вовсе теряли остатки разума. Вот и сейчас на туалетном столике благоухал огромный букет ярко-фиолетовых ириенских роз. Его передал аспирант Эдельбертиен, наследник эльфийского престола: такие розы росли только в оранжереях эльфийских правителей, и чтобы их раздобыть, эльфу пришлось целые сутки без сна лететь на своем крылатом драконе до лесов Ириена и обратно.

На подоконнике Шип пристроил букеты помельче: алую горную астрогвоздику, чьи лепестки исцеляют любые раны – драгоценный подарок от принца орков, и белоснежные поющие серебряными голосками лилии от графа северных земель Ореста. Впрочем, лилии потом пришлось переставить в ванную комнату – функции выключения песен в них не было предусмотрено. 

В каждом букете была карточка с приглашением на Осенний Бал. Но Манюся твердо решила идти на бал с компанией своих верных друзей-лузеров. Крестьянский юный самородок Веня (впрочем, были подозрения, что он – бастард монарха соседней страны, но об этом в следующем томе серии), скромная целительница-эльфийка Лиллиен (сбежавшая в Академию от ненавистного жениха и тайно влюбленная в Веню), задиристый инкуб Семён с до сих пор не проявившимися инкубским способностями (проявятся через три главы) – все они были до Манюси постоянным объектом насмешек и издевательств более родовитых студентов. 

Но Манюся быстро навела тут порядок! Например, заносчивая Ортана, обидевшая скромную эльфийку, месяц не могла смыть с белоснежного лба светящуюся зелёным надпись «Все люди как люди, а я королева!» - это заклинание нашёл для Манюси в закрытых фондах библиотеки вездесущий Шип. Ну и другие всякие шалости, происходившее в Академии, чаще всего тоже были заслугой Манюсиной команды. 

Наконец усилия котёнка по пробуждению хозяйки увенчались успехом. Манюся сладко потянулась, откинула одеяло, обнажив идеальные ножки, и приоткрыла свои яркие зелёные глаза, обрамлённые чёрными густыми ресницами. 

- Ох, уже полдень… Шипик, а что же ты меня раньше не разбудил? Мне же еще надо купить в городе платье! 

Фамильяр, безуспешно пытавшийся её растолкать последние минут сорок, только фыркнул: 

- А на что ты его купишь? У нас всего три золотых от стипендии осталось… 

Манюся, протанцевавшая между тем к трюмо и любовавшаяся своей стройной фигуркой в кружевной сорочке, обтягивающей пышную грудь, распахнула в удивлении свои и без того огромные изумрудные глаза и обернулась к фамильяру. Копна огненно-рыжих волос взметнулась волной негодования: 

- Как так? На что же мы всё потратили?... Ой, блин, вспомнила… Я же в прошлое воскресенье в городе выкупила у работорговцев несчастного оборотня-волчонка и оплатила ему билет на дирижабле до дома… А потом ещё три бутылки «Серебряной росы» себе в трактире заказала… Ох. Что же теперь делать с нарядом, Шипик? 

На кончиках длинных ресниц Манюси уже было заблестели трогательные бриллианты слёз… 

Но тут в дверь вежливо постучали. Манюся накинула шёлковый розовый халатик и открыла дверь. Там не было ни души, но у порога стояла большая золотистая коробка, перевязанная черно-алой бархатной лентой. А на коробке лежала и источала тонкий аромат одинокая прекрасная чёрно-алая роза с капельками хрустальной росы на нежных лепестках. Манюся ахнула: на коробке сиял логотип императорского ателье – предел мечтаний всех девушек магического мира. 

Манюся бросила в коробку проверочным заклинанием (они отлично ей удавались) в поисках магических плетений, но всё было чисто. И девушка быстренько затащила неожиданный подарок к себе в комнату. Шипик, вздыхая, выудил из-под стола пустую бутылку от «Серебряной росы» и попытался засунуть в неё розу (вазы уже закончились). А Манюся нетерпеливо расправилась с упаковочной бумагой… 

- Божечки-кошечки, какая красота! – завизжала она в восторге. В коробке было великолепное изумрудное платье, расшитое волшебными кристаллами, и туфельки в тон. Манюся знала, что такие вещи стоят, как хороший особнячок в пригороде. Но отказаться от такого чуда было свыше её сил. 

Девушка быстренько примерила обновки… Из зеркала на неё смотрела прекрасная огненноволосая фея с таинственно мерцающими изумрудными глазами, сияние которых еще больше подчеркивал умопомрачительный цвет платья. Всё оказалось Манюсе точно впору. Сотканная лучшими магами моды ткань облегала её фигуру, как вторая кожа, подчеркивая все внушительные достоинства, но, конечно, не переходя границы приличий. 

Но кто же мог позволить себе такой дорогой подарок? В коробке не было никакой карточки. Только чёрно-алая бархатная лента… Неужели это – Он? Нет, в это было невозможно поверить! 

Все в Академии знали, что чёрный и красный – цвета Высшего Дома Демонов, из которого происходил сам великий и ужасный ректор. Не было студентки, которая бы не вздыхала тайком по этому фантастическому полуторатысячелетнему красавцу, выглядящему, как семнадцатилетний юноша. 

Говорили, что одним взглядом своих жгучих чёрных очей (остановите меня!!!) он может гасить и зажигать звёзды и спас как минимум четыре мира от апокалипсиса. И самое важное - он до сих пор был холост! Когда ректор проходил по коридорам в своем черном плаще с кровавым подбоем и нечаянно встряхивал своими смоляными кудрями до плеч, особо впечатлительные студентки падали в обморок. Ректор, впрочем, немного этого смущался и старался ходить по коридорам академии как можно реже. 

Манюся со стыдом и с каким-то странным тягучим чувством вроде бабочек в животе вспоминала их первую случайную встречу. Она несла стопку книг из библиотеки и нечаянно свалила их все ему на ноги. Манюся тогда не знала, что это ректор, подумала, что он тоже студент. Поэтому просто по обычаю своего мира выругалась и прикрикнула: «Ну чего стоишь, как баран! Помоги собрать!». Но странный студент в чёрном плаще только иронично усмехнулся уголком чувственных губ, и все Манюсины книжки сами полетели бодрой стайкой к Манюсе в комнату. А он еще раз окинул девушку оценивающим взглядом тёмных, как ночь, очей и пошел дальше, ни слова ей не сказав… 

Девушка никак не могла забыть тот случай. Неужели ректор тоже её запомнил? Следил за её успехами, даже знал, что ей, бедной попаданке среди аристократических отпрысков, не в чем пойти на бал? Сердце Манюси сладко затрепетало в предвкушении: ну что ж, на Осеннем Балу она обязательно попытается разрешить эту загадку!